Отель «Нью-Гэмпшир». Джон Ирвинг
красное лицо? – спросил я у Фрэнни.
Она подтащила мое лицо поближе к своему и лизнула меня раз по щеке, раз по лбу, раз по носу, раз по губам.
– Я больше ничего не чувствую, – сказала она. – Я все стерла.
Мы вместе залегли в папоротниках; это было не скучно, но пришлось подождать, пока закончится урок и первый футболист появится на тропинке. Первый проскочил, и второй проскочил, а вляпался третий – хафбек[6] из Бостона, который учился в школе Дейри дополнительный год после своего выпуска – главным образом, чтобы чуть повзрослеть, прежде чем он сможет играть в футбол в команде колледжа. Он поскользнулся, но сохранил равновесие, затем увидел этот ужас на своих бутсах.
– Пойндекстер! – завопил он.
Пойндекстер – бегуном он был плохим – трусил в самом конце цепочки игроков, бегущих в душ.
– Пойндекстер! – заорал нападающий из Бостона. – Твое дерьмо, Пойндекстер!
– Что я такого сделал? – спросил Пойндекстер, вечно задыхающийся, толстый («генетически толстый», скажет потом Фрэнни, когда узнает, что такое гены).
– Это ты наделал там, на тропинке, засранец? – спросил Пойндекстера нападающий из Бостона.
– Это не я, – запротестовал Пойндекстер.
– Ну-ка очищай мои бутсы, гаденыш, – велел нападающий.
В такой школе, как Дейри, лайнменами всегда становились слабаки помладше и потолще, зачастую приносимые в жертву ради нескольких хороших спортсменов, – тренер Боб доверял вести мяч хорошим.
Несколько крепких игроков Айовы Боба окружили Пойндекстера на дорожке.
– Девчонок здесь пока что нет, Пойндекстер, – сказал нападающий из Бостона, – так что вытирать дерьмо с моих ботинок, кроме тебя, некому.
Пойндекстер сделал то, что ему сказали, – по крайней мере эта работа была ему знакома.
Мы с Фрэнни пошли домой, мимо символических коров в полуобвалившемся школьном сарае, мимо заднего крыльца дома тренера Боба, где для вытирания ног на ступеньке была прибита решетка от «Индиана» 1937 года выпуска. Мотоциклетная решетка – это все, что снаружи напоминало об Эрле.
– Когда наступит время нам идти в школу Дейри, – сказал я Фрэнни, – надеюсь, мы будем жить где-нибудь в другом месте.
– Я-то не буду никому вытирать дерьмо с башмаков, – сказала Фрэнни. – Ни в коем случае.
Тренер Боб, который ужинал с нами, сокрушался о своей ужасной команде.
– Вот клянусь вам, это последний год, – говорил старик, но он это говорил всегда. – Сегодня Пойндекстер во время тренировки взял и навалил прямо на тропинку.
– Я видела Фрэнни и Джона без одежды, – сообщила Лилли.
– Не видела, – сказала Фрэнни.
– На тропинке, – настаивала Лилли.
– И что они делали? – спросила мать.
– То, что сказал дед Боб, – объявила всем Лилли.
Фрэнк с возмущением фыркнул, а отец изгнал нас с Фрэнни в наши комнаты.
– Видел? – прошептала уже наверху мне Фрэнни. –
Одна из позиций в американском футболе, полузащитник.