Отель «Нью-Гэмпшир». Джон Ирвинг
для нас новостью; мы с Фрэнни притихли.
Фрэнк, должно быть, тоже занервничал от такой перспективы.
– Не понял, – сказал он.
– Конечно, дорогой, – ответила мать. – А как мы собираемся заработать деньги? – спросила мать отца.
– Ради бога, расскажи мне, – сказал тренер Боб. – Кто-кто, а я в отставку собрался.
– Слушайте, – сказал отец. И мы стали слушать. – Эта школа, может быть, и пустое место, но она будет расширяться; она будет принимать девочек, не забыли? И даже если она не будет расширяться, она не закроется. Она здесь уже слишком давно, чтобы закрыться; у нее единственный инстинкт – выжить, и она выживет. Она никогда не будет хорошей школой; она пройдет через множество этапов, так что со временем мы ее и не узнаем, но работать она будет, уж на это можно рассчитывать.
– Ну и что? – сказал Айова Боб.
– То, что здесь будет школа, – сказал отец. – Частная школа будет по-прежнему здесь работать, в этом убогом городишке, – сказал он, – а вот Томпсоновской семинарии для девиц здесь больше не будет, потому что городские девочки пойдут в Дейри.
– Все об этом знают, – сказала мать.
– Ничего не понимаю, – сказала Лилли.
– Да-да, – сказал отец. – Слушайте, – сказал он матери и Бобу, – вы что, не видите? – (Мы с Фрэнни ничего не видели, кроме Фрэнка, крадущегося по коридору.) – А что станет с этим большим зданием, в котором находится Томпсоновская семинария для девиц? – спросил отец.
Вот тогда мать и предложила ее сжечь. Тренер Боб предложил превратить ее в местную тюрьму.
– Она достаточно большая, – сказал он.
Кто-то еще предложил превратить ее в Городское собрание.
– Никому не нужна здесь тюрьма, – сказал отец, – по крайней мере, не в центре города.
– Она уже выглядит как тюрьма, – сказала мать.
– Надо только прибавить еще решеток, – сказал Айова Боб.
– Слушайте, – с нетерпением сказал отец. Мы с Фрэнни так оба и замерли; Фрэнк прокрался мимо моей двери, Лилли насвистывала где-то поблизости. – Слушайте, слушайте, – сказал отец. – Что этому городу нужно, так это отель.
За обеденным столом установилась тишина. «Отель», как мы знали с Фрэнни, лежа в моей кровати, было то, что отобрало у нас Эрла. Отель – это была большая, пропахшая рыбой развалина, которую охраняет человек с ружьем.
– Почему отель? – наконец спросила мать. – Ты всегда говорил, что это убогий городишко, кто захочет сюда ехать?
– Может быть, и не захотят, – сказал отец, – но придется. Все эти родители детей из школы Дейри, – сказал он, – они же навещают своих детей, так? К вашему сведению, родители становятся все богаче и богаче, потому что образование все дорожает и дорожает, и скоро вообще не будет учащихся-стипендиатов, здесь будут только богатые детки. А если вы сейчас вздумаете навестить своих детей, вам негде будет остановиться в городе. Придется ехать на побережье, где все мотели, или тащиться еще дальше, к горам, ведь негде, совершенно негде остановиться прямо здесь.
Это был план. Пусть школа Дейри и не могла позволить себе достаточного количества