И бездны нам обнажены. Татьяна Юрьевна Харламова
погрузилась в полумрак, за окном тихо умирал день.
– У меня к вам предложение, – сказал он, глядя на неё у упор, и даже в сумраке было видно, как ярко блестят его глаза, – я приглашаю вас поужинать со мной.
– Где? – ошарашенно поинтересовалась она.
– У меня дома. Я хорошо готовлю, вот увидите. И мы сможем спокойно поговорить в неформальной обстановке.
– А это удобно? – спросила она, продолжая терзать нервными пальцами платочек. Слёзы не пролились. Игорь ликовал. Он не ожидал, что победа будет такой лёгкой. Всех пациентов – к чёрту!
Она стояла у порога, принюхиваясь к незнакомой квартире, как кошка, напряжённая и растерянная. Пахло чем-то кислым, обыденным, как пахнет в коммуналках и тесных квартирках на окраине города. Она почувствовала что-то похожее на разочарование. Ей стало тревожно и неуютно. Но он уже снимал с неё белый плащ и подталкивал к дверям комнаты. Круглый стол был накрыт потрёпанной льняной скатертью. Почему-то одинокие мужчины любят именно такие столы и такие скатерти. Он усадил её за этот стол, достал из холодильника шампанское. Пока она потягивала из высокого хрустального бокала ледяной напиток, Игорь побежал на кухню готовить ужин. Хорошо, что в холодильнике «спасались» апельсины, яйца и две отбивные. Пожалуй, может получиться неплохой ужин. Для себя он извлёк хрустящие огурчики собственного засола. Графин с водкой всегда стоял на кухонном столе. Он наполнил серебряный штоф, который достался ему от родителей, и выпил залпом. Огурец аппетитно захрустел на зубах. Всё-таки, лучше водки под хороший огурчик и солёные грибочки человечество ещё ничего не придумало.
Когда он вошёл, она, потягивая шампанское, рассматривала какие-то книги. О, кажется, ей интересен Кастанеда!
Стол уже ломился от мелких яств: огурчиков, грибочков, тонко нарезанной ветчины и маслин. После двух бокалов шампанского всё это казалось Лидии очень аппетитным.
Он смотрел, как аккуратно она засовывает в рот ломтики апельсина, и это его волновало. Его волновало каждое её движение.
Он ощущал тепло, исходившее от её крепкого, загорелого тела, которое она не трудилась прятать под одеждой. Открытые плечи, глубокий вырез на груди. Но этот гордый, высокомерный профиль, царский поворот головы… Что за кровь течёт в жилах этой женщины? Это волновало больше всего – сочетание близости, доступности и холодного высокомерия, отбрасывающего на расстояние. Но он был уже почти уверен, что познает её до конца, что растопит этот лёд и она будет полностью принадлежать ему, каждой клеточкой своего тела. Он знал также, что она и сама этого хочет. Он не знал тогда только, что лучше бы ему никогда не приближаться к ней. И лучше бы ей никогда не входить в его кабинет.
Глава пятая
Заметив, что её взгляд блуждает где-то далеко и что она опять отдалилась от него, он перевернулся на живот.
– А ну-ка, погладь мне спинку, дорогая!
Ей очень нравилась шелковистая кожа его спины, такая гладкая, что даже слегка лоснилась. Ладонь