Семейный портрет спустя 100 лет. Нетта Юдкевич
с маленьким ребёнком на руках, беременная вторым, осталась дома. Давид с Лизой жили вместе с бабушкиными родителями.
Это был период гражданской войны, когда на Украине свирепствовали банды, самыми ярыми из которых считались банды Махно и Петлюры. За счёт грабежей они содержали своих наёмных убийц. Банда Махно, вошедшая в Сквиру на рассвете, пронеслась по городу словно смерч, оставляя за собой реки крови и нечеловеческие крики – вой.
Ворвавшись в дом Ланских, бандиты ничего не сумели вытрясти из двух стариков, ни денег, ни ценностей, даже ни крынки молока – дедушка только помыл бидоны; ни масла, ни сыра. Одна банка скисшей простокваши – это всё, что они нашли. В ярости рубанули шашками по пустым склянкам и бидонам. Потом по старикам.
Моя бабушка Лиза с почти годовалым ребёнком спрыгнула в помойную яму и зарылась в мусоре, следуя какому-то женскому инстинкту матери, спасавшей детей, учуяв бандитов в городе. Она сидела там, пока не стихли крики в городе.
Бабушка выбралась сама с ребёнком, заходящимся от криков и слёз, ночью. Перед глазами в лунном свете предстала картина – месиво изрубленных тел, человеческих органов, тонущих в луже крови; расколотый череп и мозги, размазанные по стене.
Она не слышала, что происходило в городе, не слышала стенаний других людей. Опустилась рядом безмолвно, только крики ребёнка превосходили лай собак, заливающихся страшным, каким-то несобачьим лаем.
По городу разносился запах догоравшего дерева и человеческого мяса.
Утром вернулся муж и не узнал жену. Её иссиня-чёрные волосы стали белыми, как лунь, склеенными кровью. Она их тут же срезала. С тех пор волосы она стригла коротко. Они распадались посередине на пробор, когда она наклонялась. Когда она резко поднималась, волосы взмывали в воздух, как крылья подстреленной птицы.
Трупы похоронили в общей могиле.
С этого дня дедушка не оставлял Лизу одну. Она ездила вместе с ним и его братьями, торговала на базарах, останавливалась вместе с мужем на сомнительных постоялых дворах. Второго мальчика бабушка родила в санях, на морозе. Замотали ребёнка и роженицу в тулупы и привезли домой здоровых и невредимых.
Дедушка Давид в детстве, как и все мальчики, посещал хедер. Хедер – это начальная школа, где детей обучали считать, читать и писать на идише, заучивать молитвы на иврите. За хедером следовала ешива – смесь средней школы с семинарией. Туда поступали избранные, которые собирались посвятить жизнь служению Богу. Поскольку дед принадлежал к высшей касте жрецов, о чём он знал с детства, когда его учили молиться по-особенному, повторять молитвы, только ему положенные, как и всем коэнам в мире. Им отводились особые места в синагоге. Некоторые псалмы только коэны могли читать, паства вторила. Нога коэнов не должна была ступать на кладбище, и вообще для них существовали особые законы и предписания.
Коэны, прямые потомки Аарона, брата Моисея, по мужской линии, составляли касту верховных жрецов, исполнявших главные обряды священослужения, пока существовал Второй