Семейный портрет спустя 100 лет. Нетта Юдкевич
из них, Соня, осталась на попечении дедушки. Дело в том, что она была помолвлена, а родители её жениха наотрез отказывались покидать родные края. Ими руководили отнюдь не патриотические чувства к разрушенной Первой мировой войной России. Их удерживали могилы предков, рядом с которыми и они полегли, зверски убитые в погромах.
Как только родители девушки эмигрировали, жених сбежал к большой радости невесты. Её взяли к себе в дом мои дедушка с бабушкой.
С Кларой во младенчестве произошла трагедия, о которой она узнала гораздо позже. Её биологическая мать скончалась при родах.
Что же касается Бени Бродского, то «долго тот был неутешен, но как быть…». Бродский женился во второй раз. Новая жена, Шейна, заменила Кларе мать. У Шейны родились свои дети, но к Кларе она относилась с особой нежностью и жалостью. Капризная, избалованная, своевольная девочка отвечала ей тем же – привязанностью и любовью, которую не испытывала ни к кому другому. Все знали, что Клара – любимица Шейны, но то, что Клара не родная дочь Шейны, мало кто знал.
Когда бабушке исполнилось тринадцать, в городе появилась младшая сестра биологической матери. Она пришла в дом Бродских и позвала девочку на кладбище, на могилу женщины, давшей ей жизнь.
У Клары случился нервный приступ, который длился недели две. Она задыхалась, затруднялась разговаривать, ничего не ела. Шейна поила её из ложечки насильно, днём и ночью сидела возле постели и расчёсывала длинные чёрные пряди волос. Через две недели Клара поправилась.
Во все последующие годы Клара исправно ходила на кладбище, заказывала молитвы за упокой души матери, которая отдала жизнь во время родов маленькой девочки, ставшей дочерью другой. Бабушка не пропускала ни одного года, кроме четырёх лет, проведённых в эвакуации. Но не расставалась она и с мамой Шейной.
Прошло время. Прадедушка Бродский ушёл на тот свет. Шейна осталась вдовой. Дочери не хотели, чтобы их мать жила на старости одна. Так не было принято, чтобы при живых детях мать жила в одиночестве. Обе дочери звали её к себе. Но она согласилась жить только с Кларой.
Беня Бродский завещал фабрику моему дедушке. А также громадный дом с участком при фабрике со временем должен был перейти семье Михаила Левинштейна. Его младший сын, названный на иврите Эли, оказался белой вороной в семье. Он связался с какой-то компанией, которая хотела свергнуть царя и строить «светлое будущее». От его речей Бродскому-старшему становилось страшно. Больше всего он боялся «светлого будущего». Он о таком никогда не слышал. Ни в каких пророчествах оно не фигурировало – это мистическое «светлое будущее». Бродский надеялся, что с возрастом его сын возьмётся за ум.
Эли вернулся с гражданской войны с новым именем и к тому же членом партии. Теперь его звали Алексеем Борисовичем Бродским. Он получил ответственную должность в местном комитете партии, государственную квартиру и старался не поддерживать отношения со своими родственниками – нэпманами. Он заседал вместе со своими дружками в бывшей синагоге, вершил судьбы мира в масштабах своего района.
Со временем он женился.