Семейный портрет спустя 100 лет. Нетта Юдкевич
с такими же девушками из богатых домов, находилась с ними в постоянном соревновании: у кого красивее платье, шубка, муфточка, что требовало большого внимания к моде в то время, когда доставать заграничные журналы становилось сложнее.
Если кто-то превосходил её в фасоне платья или в боа из страусиных перьев, то превращался во врага на всю жизнь. Соперниц у неё было немного…
Одна беда преследовала чету Левинштейнов – бабушка не беременела. Находились «добрые люди», которые советовали дедушке развестись и найти себе другою жену. Выполнить завет Бога «плодись и размножайся» – обязанность каждого еврея. Мой дед им ничего не отвечал и не вступал в споры. Эти нелепые разговоры казались ему дикостью. Он не мог представить себе жизни без бабушки.
Левинштейны взяли на воспитание дочь младшего брата дедушки Миши – Полину. Мать её умерла, когда девочке ещё не было года. Со временем брат, Мотл, женился вторично. Девочка никому особо не нужна была. Дедушка с бабушкой её забрали. Полина была застенчивой и тихой, как мышка. Она могла возиться целый день где-то в углу с куклой, не произнося ни слова. Бабушка одевала её, причесывала, цепляла бантики. Она играла с ней, почти как Полина со своей куклой, но они не стали по-настоящему родными. Это произошло гораздо позже, когда Полина научилась отвечать бабушке, упрекать за ранний брак, за жениха, которого ей сосватали, за искалеченную жизнь. Бабушка огрызалась. Вулканы бушевали. Но каким-то образом эти ссоры сблизили их. Они превратились в настоящих мать и дочь.
Дедушка был воспитан чужими людьми, бабушке заменила мать чужая женщина, оба помнили об этом и старались компенсировать, отплатить добром за добро, заботой о чужом ребёнке.
Полина, рыжая, с изумрудными глазами и крупными светлыми веснушками, страдала из-за своей внешности. Зимой веснушки блёкли и становились невидимыми. Весной, с возвратом солнца, они проявлялись заново. Моя бабушка страдала ещё больше. Она старалась одевать Полину в гольфы и соломенные шляпки, украшенные фруктами и цветами. Редко кто из соседских девчонок одевался так, как Полина. Со временем гадкий утёнок превратится в лебедя. Но до этого было ещё далеко.
На середину двадцатых попал расцвет нэпа. Появились электричество, автомобили, рестораны, разные общества типа шахматистов, филателистов и любителей собак. Бабушка увлеклась собаками, что не очень было принято в еврейских домах. Но дедушке нравилось всё, что делала его жена. Собак она водила на выставки и в гости к другим собачницам. Собак случали, делились потомством, продавали и ссорились. Не собаки. Ссорились их хозяйки. В эту собачью жизнь она втянула племянницу Соню, которая всё ещё жила у них. Тётя Соня осталась ярой собачницей до конца своих дней.
Родственники Сони пришли ко взаимному согласию, что собак она любит больше, чем людей.
Бабушкины подруги остепенились, раздались из-за родов; подурнели, погрузившись в домашние заботы, воспитание детей. Но не Клара. Она оставалась андалузской принцессой – избалованной, капризной,