Смерть Сталина. Леонид Млечин
дело, а в коллективном руководителе – в ЦК партии».
После изгнания Троцкого главной проблемой для Сталина был Алексей Иванович Рыков, член политбюро и глава правительства, уважаемый и влиятельный человек. Выходец из крестьянской семьи, русский Рыков многим представлялся более подходящей фигурой для руководства Россией. Сталин несколько лет подкапывался под Рыкова, пока не убрал его.
Вот когда члены политбюро превратились просто в подручных, Сталин и переменился. Исчезла необходимость быть веселым и привлекательным. Больше не надо было завоевывать ничьи сердца, достаточно было держать их в страхе, сажая их жен или помощников.
По мере того как Сталин становился единоличным правителем, ему стали приписывать бесчисленные достоинства. Восхищались тем, что он выдвигал молодых – и сразу в наркомы и генералы. И вот каких людей выдвинул – Косыгина, Устинова, Малышева!.. При этом забывали, что на одно удачное выдвижение было два десятка неудачных, когда выдвиженцы Сталина разваливали дело.
За первые полгода Великой Отечественной на должности командующих фронтами сменилось двадцать восемь человек. Сталин отчаянно искал генералов, способных остановить немецкое наступление. Каждый третий командующий фронтом был сталинским любимцем из Первой конной армии: Ворошилов, Буденный, Тимошенко, Тюленев, Черевиченко, Рябышев… Все они, не имея ни военного таланта, ни образования, проваливали одну операцию за другой и едва не погубили страну.
Еще одна характерная черта Сталина как прирожденного политика состояла в том, что он преспокойно расставался даже с недавними фаворитами.
Он считал себя хорошим психологом, очень доверял своим чувствам и эмоциям.
Хрущев вспоминал, как в июне 1937 года арестовали Николая Кирилловича Антипова, заместителя председателя Совнаркома и главу Комиссии советского контроля:
«Мне позвонили от Сталина и сказали, чтобы я немедля ехал в Кремль, там гуляет сам, и он вызывает вас. Приехал я в Кремль и вижу: гуляет Сталин с Молотовым. Тогда в Кремле только что парк сделали, дорожки проложили. Подошел к Сталину. Он смотрит на меня и говорит:
– На вас дает показания Антипов.
Я тогда еще не знал, что Антипов арестован, и сказал, что ни Антипов, ни кто-либо другой не могут на меня дать никаких показаний, потому что нечего давать. Сталин тут же перешел к другому вопросу, по которому он меня вызывал…
Таким образом, это была психологическая провокация. Видимо, Сталин придавал ей определенное значение. Вероятно, следил, как поведет себя человек, и этим способом определял, является тот преступником или нет. Знаете, даже честный человек может быть сбит с толку, как-то дрогнуть, когда отвечает вождю партии, и тем самым создать впечатление у того, кто добивается, будто он тоже замешан…»
Сталин не уставал запугивать своих соратников.
Бухарин считал, что Калинин и Ворошилов на его стороне, что они ему симпатизируют.
На заседании политбюро