Ева. Артуро Перес-Реверте
подробностями его биографии. – Вы не смотрите, что он такой скромник, – этот элегантный красавчик запросто продаст инвалидное кресло своей обезножевшей матушки.
Ферриоль теперь всматривался в лицо Фалько с бо́льшим интересом.
– Какие бездны тут разверзаются, подумать только… – заметил он.
Адмирал отчетливо исполнил финальную полуверонику:
– Господь иногда пишет ровно даже по кривым строчкам.
– Даже так?
– А вы не знали?
– Теперь буду знать. Хочу только напомнить, что на карту поставлено очень многое. И генштаб каудильо…
– Мы поручаем это дело самому достойному, – безапелляционно прервал его адмирал.
Понять подоплеку было нетрудно. Ферриоль близок к генералу Франко, поставившему своего брата Николаса во главе всех спецслужб, включая НИОС, которой руководит адмирал. Теперь понятно, откуда ветер дует. Каудильо, вечно нуждающемуся в финансировании, очень хочется заполучить золото Республики. Не говоря уж о мощном пропагандистском эффекте, на него можно накупить много германских и итальянских самолетов, танков и орудий.
– Мой человек, – адмирал показал черенком трубки на Фалько, – точен, как швейцарские часы. А в случае надобности – смертоносен, как коса.
Финансист хохотнул коротко и сухо. И холод этого смешка был под стать выражению его лица.
– Верю вам.
Он пристально смотрел в глаза Фалько. Смотрел пронизывающе. Редко-редко опускались и поднимались веки за толстыми стеклами очков. Ферриоль явно привык оценивать людей. И покупать их, не переплачивая.
– Опасный субъект, – раздумчиво подвел он итог своим наблюдениям.
Адмирал поддержал этот вывод.
– В мирное время очень неудобен, – сказал он. – Зато для нынешнего подходит как нельзя лучше.
Фалько переводил глаза с одного на другого, словно следил за теннисной партией, где мячиком служил сам. Его это стало раздражать, и он поднял руку:
– Можно мне высказаться по этому вопросу?
– Нет, нельзя, – словно закрыв скобки, адмирал вновь стал серьезен. – Твое мнение никого не… э-э… не интересует. Сейчас не до него.
Фалько подобрался в кресле.
– Как бы то ни было, настаиваю – морская дипломатия мне не по зубам.
– Это мне решать, что по зубам, а что по шее. Не забудь, что пока ты – мой подчиненный в звании капитан-лейтенанта.
– Номинально.
– А это мне безразлично. Ты – флотский офицер и носишь знаки различия, пусть даже фальшивые, а форму надеваешь раз в год. Именно это тебя кормит. Понял?
– Ну да.
– Не слышу!
– Так точно, господин адмирал, понял!
– В любом случае, – заметил Ферриоль, – операция в Танжере будет скорее сухопутная, нежели морская… Это будет неким сочетанием кнута и пряника. Левая рука не будет знать, что творит правая… – бескровные губы дрогнули в крайне неприятной улыбке. – Поначалу косить никого не придется.
Фалько пожал плечами. Взглянул на книгу, лежавшую перед ним на столе.
– И