ДИАЛОГИ О БОРИСЕ ГОДУНОВЕ. Историческая литература. Ада Тагильцева
парижский шик, а тогда я его, бедного, пожалела. Как плохо живётся гидам в Париже! Офисный планктон в турагенстве перенял стиль практичных парижан в одежде. Они предпочитают немаркие цвета и кожаные налокотники, в виде заплаток, на свитерах и пиджаках. Вспомнились нарукавники советского времени конторских служащих. Хорошо, что наши женщины не переняли эту моду. За всё время только один раз я увидела очень красиво и стильно одетую молодую парижанку, которая буквально летела через площадь. … Удивительны улочки в Старом Париже. Это какой-то бесконечный лабиринт. Возвращаясь вечером в отель, мы ни разу не дошли до него, не заблудившись. Нас всегда выручали местные жители. В музее Орсе посмотрели импрессионистов – то, что знали только по репродукциям. Фотографий из Парижа не осталось, поскольку снимать было нечем. Знаменитую парижскую кухню попробовать не пришлось. Там, где мы обедали, ничего особенного не подавали. После деколонизации Франции в шестидесятых годах прошлого столетия, она предоставила французское гражданство жителям своих колоний из Алжира, Туниса, Марокко, причём французы разместили их в неких анклавах. Думаю, это было ошибкой. Берберы, арабы, негры – принадлежат другой цивилизации, у них иные традиции. При компактном поселении они не ассимилируются, а при различном уровне жизни по сравнению с коренным населением становятся агрессивными. Будучи мусульманами, эмигранты проявляют желание распространить свою религию и культуру. Французы уже сейчас на собственной шкуре ощущают их агрессию, но, боюсь, им ещё аукнутся эти различия. Мы, конечно, не были в районах, где эмигранты проживают компактно, но часто видели их на улицах Парижа. Среди них встречаются вполне адекватные, интеллигентные и неплохо одетые люди, но много и работающих в обслуге в самых грязных местах. Очень жаль, что Париж оставил у меня самые негативные воспоминания.
– Да, это вам крупно не повезло. А что было дальше?
– Когда улетали обратно – в Прагу, в аэропорту нам вернули один чемодан – сестры, но без фотоаппарата и зонта. Стало немного проще, но кое-что мне пришлось купить. Зарядник сестры подошёл к моему мобильнику, но с сигаретами было также туго и курить приходилось выбегать на улицу. Для меня было мучением отсутствие всякой возможности переменить сапоги. Я натёрла мозоль и ходила, как та русалка в сказке, превозмогая боль. В Праге – купила другие, но здесь хожу в них только с собакой. Там, в основном, продаётся обувь без каблуков или на очень высоком каблуке. Моральный ущерб – колоссальный. Обидно было ходить в одной и той же одежде. Тем не менее, каждый день мы куда-нибудь ездили на экскурсии, в том числе побывали в Вене и Дрездене, где посетили Цвингер. Я всегда хотела там побывать. Воочию увидели знаменитейшие картины.
– Дался тебе этот новодел, – фыркнул Кирюша.
– Что поделаешь, весь Дрезден – новодел, поскольку англичане вкупе