Кровь на бумагах. Наперегонки. Михаил Дунаев
сцену. Толпа свистела и улюлюкала, когда через неё, в сопровождении двух полицейских шёл управляющий. «Так издеваются только над комендантом сданной крепости» – подумал Макс. «Берлинер» штурмовали вкладчики, стараясь забрать свои деньги, клерки же пытались закрыть кованые ворота с криками «Денег нет», и сами полицейские активно участвовали в этой уличной потасовке.
– Рядовой, чёрт вас дери, что вы плетётесь!
Рядовой удивленно вскрикнул, перекрикивая ветер: – Но мы начнём нарушать ограничения…
– Так нарушайте же!
Навстречу им ехали грузовики и мотоциклы полиции, очевидно, чтобы официально закрыть банк, и засадить особо недовольных вкладчиков. Мотоцикл, что шёл впереди, взвыл сиреной, и только машина Макса поравнялась с грузовиком колонны, тот воющий мотоцикл погнался за ними.
Рядовой, с лицом пророка, которого никто не услышал, сказал тихо: – Нам нужно остановиться, господин генерал.
И кабриолет, скрипнув тормозами, встал у обочины. Мотоцикл дёргано встал, и сквозь рокот мотора полицейский крикнул:
– Ваши документы.
Макс полез за своей пухлой «солдатской книжкой» и протянул её полицейскому, шепнув своему водителю: – не предъявляйте.
Полицейский пробежался глазами по бесчисленным штампам, внушавшим уважение перед долгой военной карьерой в самых разных местах вот уже четвёртой Германии за эти полвека.
Макс крикнул: – Нам нужно к телефонной станции. Это всё ещё Гриммайше тридцать семь?
– Так точно господин генерал-полковник.
– Отлично. Передайте своему начальству – к городу подходят красные, пусть начинают действия по наведению порядка как в прифронтовой полосе.
– А с гражданскими? – спросил полицейский, протягивая солдатскую книжку обратно.
– Запретите выезд по автобанам. Досматривайте поезда. Ищите дезертиров, шпионов. Живей, рядовой!
И, чувствуя некоторое удовлетворение, он хлопнул пару раз по торпеде, и кабриолет вновь рванул.
Они промчались мимо Лейпцигской оперы, всей в строительных лесах, по которым военные закатывали на крышу зенитные автоматы, а внизу закладывали двери мешками. И они вновь встали, уже у телефонной станции, где стояли еще два часовых.
– Подождите меня в машине, – сказал он солдату, и властно пошёл к дверям станции.
Часовые у дверей сразу встали в ружьё и пропустили Макса внутрь. Телефонная станция была пуста, будто бы из неё выгнали всех для большой уборки. Не было видно клерков за стойками, а целях соображения военной тайны убрали, и скорее всего, сожгли даже каталоги телефонных номеров.
– Есть тут кто живой?
В глубине кто-то зашевелился. Вышел еще один офицер, с чёрными петлицами, встал у стойки.
– В этом городе остался хоть один гражданский? Какое отношение вы имеете к связи? – нервно выпалил Макс.
Офицер щелкнул каблуками: – Подполковник Меллендорф, из вашего штаба. Вы с проверкой?
И открыл