Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам. О. А. Гоков
решений в царствование Александра III было строго централизовано. Фактически вся пирамида чиновников завершалась царем. При этом во все перипетии отношений России с внешним миром в течение царствования было посвящено только три человека – сам император, его министр иностранных дел и директор канцелярии министерства. В 1882–1896 гг. последнюю должность занимал Владимир Николаевич Ламсдорф[417].
Внешнеполитические приоритеты Александра III вплоть до конца 1880-х гг. были сосредоточены на европейских делах, Ближнем Востоке и Центральной Азии, причем главенствующими были первые два направления. Личное кредо во внешней политике Александр III изложил 25 апреля 1881 г. в резолюции на донесении русского посла в Берлине П. А. Сабурова: «Я понимаю одну политику: извлекать из всего всё, что нужно и полезно для России, и меньше женироваться для извлечения этой пользы, а действовать прямо и решительно. Никакой другой политики не может быть у нас, как чисто русская, национальная; никакой другой политики быть не может и не ДОЛЖНО»[418].
Политику относительно Ирана долгое время курировал И. А. Зиновьев. 25 февраля 1883 г. он был заменен на должности посланника в Тегеране Александром Александровичем Мельниковым и назначен директором Азиатского департамента. С этого времени вплоть до 1891 г. в руках И. А. Зиновьева находилась внешняя политика империи Романовых в Азии. «С 1883 по 1891 г., – писал он в одной из своих работ, – я занимал должность начальника Азиатского департамента, и потому наши сношения с Персией находились в моём ведении»[419]. Как свидетельствуют дневники В. Н. Ламсдорфа[420], большая часть инициатив России здесь исходила от него. Он же, несмотря на критику со стороны министра и некоторых царедворцев, был наиболее компетентным человеком в персидских делах[421]. И. А. Зиновьев стал своего рода «связующим звеном» между императором и азиатским внешнеполитическим курсом.
В Тегеране с 25 февраля 1883 г. по 22 октября 1886 г. чрезвычайным посланником и полномочным министром при Персидском дворе был действительный статский советник Александр Александрович Мельников, бывший вице-директор Азиатского департамента Министерства иностранных дел.
Смена произошла и в руководстве, от которого непосредственно зависел Заведующий. С 22 мая 1881 г. управляющим Военным министерством, а с 1 января 1882 г. военным министром был назначен генерал-лейтенант Пётр Семёнович Ванновский[422]. Новый военный министр имел репутацию человека сурового, умеющего наводить порядок и поддерживать дисциплину, но при этом справедливого начальника[423]. Он имел значительный опыт строевой службы, поэтому хорошим дополнением главе военного ведомства стал новый начальник Главного штаба – генерал-лейтенант ГШ и генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев. В отличие от П.С. Ванновского, он большую часть своей карьеры занимался работой офицера ГШ и был великолепным штабным работником. В феврале 1881 г. он был назначен помощником начальника Главного штаба. 10 июня 1881 г. Н.Н. Обручев стал начальником Главного штаба
Дневник В. Н. Ламсдорфа (1886–1890). М.-Л.: Гос. изд-во, 1926.
Справедливости ради следует заметить, что Н. К. Гире также был некоторое время связан с Ираном: с 1863 по 1869 гг. он был посланником при шахе. Именно поэтому, имея собственные воззрения на политику здесь, он далеко не всегда соглашался с И. А. Зиновьевым. Хотя негативное отношение это объяснялось и тем, что министр видел в И. А. Зиновьеве человека, претендовавшего на его место. Тот же, в свою очередь, высказывал желание быть товарищем министра иностранных дел и был разочарован, когда на этот пост назначили другое лицо.
Альманах современных русских государственных деятелей. СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1897. С. 73–75;