Правда о языке. Язык Адама и Сифа – Великий Русский Язык. Алексей Викторович Миронов
музея древностей, приобретена была у Федора Ивановича Петрова. Инвентарный номер ГМЗРК
КП—10055/233/Р—235.
Интересна характеристика Артынова как человека, данная А. А. Титовым: «…воспоминаний писанных бесхитростною и правдивою крестьянскою рукою…», или «Сам автор [Артынов] человек глубоко верующий и отчасти даже увлекающийся своею верою ко всему «чудесному». Но это нисколько не мешает ему быть глубоко правдивым».
Хочется привести и высказывания самого Артынова, в которых он с горечью вспоминает о том, что, хотя многие события прежде были буквально выписаны [подчеркнуто мною. – Ю. Я.] из летописей Хлебникова, Трехлетова и др., но по неопытности исправляя язык и слог, который тогда считал тяжелым и неудобным, лишил свои сказания главного достоинства (15, с. 163).
Однако как итог хочется подчеркнуть несомненную правди вость и бесхитростность самого А. Артынова, а также наличие у него во время переписки старинных исторических материалов. И то, что в повествование у А. Артынова часто вплетаются сказочные литературные сюжеты, говорит не о его фантазии, а о древности источника. Как, например, пишет Ю. А. Лимонов, что в кратких летописных заметках Ростовского сборника, памятника письменной культуры Северо-Восточной Руси, содержались не только летописные известия, но и местные литературные сочинения (141). Вспомним Геродота – сколько у него в Истории явных небылиц! В те времена реальное постоянно соседствовало со сказочным, однако от этого труд Геродота никто не называет «сказками». Кстати, как следует из материалов об Артынове, в то время никто его фантазером не считал. Просто сожалели, что подлинных источников не сохранилось, а написанные своим «языком» рукописи Артынова не могут считаться историческим документом. Известные историки тех лет относились к А. Я. Артынову с участием и уважением. Это – В. И. Лествицын, М. П. Погодин, А. А. Титов. В Предисловии к «Воспоминаниям» Артынова А. А. Титов писал о почтенности его трудов по собиранию сказаний и преданий.
Попробуем проследить, каким образом могла дойти до А. Я. Артынова эта исключительная по значимости и давности историческая информация. В своих воспоминаниях А. Я. Артынов пишет, что однажды вместе с бурмистром с. Угодич и писарем пошли они в сельский архив, находившийся под колокольней Николаевской церкви, и там нашел он среди прочих древностей рукопись стольника Алексея Богдановича Мусина – Пушкина «От Ноя праотца до великого князя Рюрика» с надписью на заглавном листе: «Книга о великих князьях русских, отколе произыде корень их» (15, с. 119). Как выражается А. Я. Артынов: «Писана в лист кудреватой скорописью XVII в.». Про эту и другие рукописи он писал: «Все эти вышеописанные памятники старины отчасти и были мной списаны» (15, с. 120). Да и аналогия названий рукописей подтверждает, что Артынов при переписке использовал именно рукопись А. Б. Мусина – Пушкина.
В книге Б. Н. Эдинга «Ростов Великий. Углич» говорится, что Богдан и Ирина Мусины – Пушкины, родители Алексея Богдановича, после