Букет из мать-и-мачехи, или Сказка для взрослых. Мистический роман. Алиса Тишинова
это вышло случайно, он просто повернулся слишком резко… Его словно обожгло.
– Пока, – прошептала она беззвучно.
– Пока, – хрипло и тихо отозвался он… Да полно, было ли? Ведь в следующее мгновенье она была уже далеко, до него донеслось бодрое и громкое:
– До свидания всем!
А он стоял у шкафа, застывший и потрясенный, хотелось смеяться и плакать одновременно…
После того наконец-то приехала мама, и начались каникулы. Целая блаженная неделя дома… Она перечеркнула все остальное; жаль, что пролетела так быстро.
Когда он вновь вернулся в интернат, его не радовало ничего. Он снова смотрел в пустоту, и чувствовал себя в полусне. Виктория была лишь тенью, а он погружен в свою печаль. Виктория – первая кричала и возмущалась… А вторая смотрела всепонимающим взглядом.
В конце недели весь класс, кроме него и Олега, которому было все равно, – или же его эмоции были слишком глубоко запрятаны под толстой броней, защищающей слишком ранимую душу, кто знает? – разъезжался по домам. За Пашей приехал толстый громкоголосый папа, в точно таком же полосатом свитере, как у сына. Это было бы забавно, если б Арсена вообще могло что-то развеселить сейчас. Не могло.
Он сидел на корточках возле выхода, и, вытянув длинную ногу, вяло зашнуровывал ботинок. Виктория подошла все-таки, взглядом и губами обозначила:
– Плохо тебе?
И он вышел из своего тумана, впервые за неделю поглядел осмысленным взглядом, произнес:
– А моя мама не приехала…
– А должна была? – тихо спросила она.
– Нет, – покачал он головой, стыдясь собственной глупости. Ее рука легонько коснулась плеча, и стало можно дышать… Или ему только показалось это, потому что очень хотелось?
– Пока, – скорее почувствовал, чем услышал он.
Зашнуровал, наконец, ботинки; встал и пошел в столовую, а затем в свою (не свою!) комнату, где он будет целых три вечера вдвоем с молчаливым Олегом. Ну и ладно. Можно жить, можно дышать. Ничего не случилось, все нормально. И комната вовсе не уродливая, хоть и прохладная, и учиться надо, все учатся. У кого-то вообще нет семьи. У него есть. А еще… есть Виктория. Она еще здесь. Еще неделю так точно. Может, больше. Можно жить, – сейчас. А что потом… об этом он пока не думал.
Глава 5
Он.
…Собрав эмоции в кулак, он вглядывался в цифры и буквы на памятнике. Но, кроме зашкаливающих чувств, – ничего другого они не вызывали, не наводили на какие-либо разумные мысли. Кроме одной. Здесь могила, – где-то рядом и разгадка, – должна быть. Если он походит по ближайшему городу или селу; пообщается с кем-то, – может быть… Но для этого нужно тело.
– Астарий!
Старик приоткрыл глаза:
– Вижу, – пришел в себя? Как ощущения?
– А какими они могут быть? – мальчишеский испуг прошел, и сейчас он заговорил с цинизмом