Букет из мать-и-мачехи, или Сказка для взрослых. Мистический роман. Алиса Тишинова
вместо того, чтоб вежливо отодвинуться, – сделал этот шаг вперед. Мгновение. Боже! Правда?! Или нет?! И тут же он отскочил от нее, как ошпаренный; и очень вовремя, потому что в тот самый миг дверь открылась, – вошла Виктория первая и ребята.
Ему ужасно хотелось расколотить что-нибудь, или биться головой о стенку… Вовремя подвернулся Пашка, с которым они частенько шутливо дрались; а на этот раз Арсен намял ему бока довольно сильно. Надо отдать должное, Пашка не ябедничал…
А Виктория так и осталась сидеть, внешне совершенно спокойная. Даже Арсену не было заметно, что пол и потолок в ее глазах медленно менялись местами, и ей казалось, что она падает, падает…
…Она уезжала.
– Скучать-то хоть будешь? – спросила вроде бы с улыбкой.
– Конечно… – шепотом.
И все. Большего сказать нельзя. Он называл ее: Вы, Вы! Без имени… К чему имена? Она такая одна. Вы, Вы! – запаленно, хрипло, шепотом…
Глава 7
Он.
– Не понравились девочки? Не впечатлили? – сокрушался Астарий.
– Не то, чтобы не впечатлили, – усмехнулся Он. – Телесные ощущения потрясающие. Но, – это всего лишь физическое удовольствие, временное. А девочки… как девочки… хуже, лучше. Не знаю.
– Мда… Не отошел ты еще… от своего бытия достаточно далеко. Глушит оно все. Сам не сознаешь, но все другие кажутся тебе разноцветным месивом. Да, сын мой, глубоко в тебе эта заноза засела…
– Сын мой? – иронически проговорил Он. – Так ты, оказывается, – святой отец?
Восковой подбородок Астария мелко затрясся:
– Сын мой, мне довольно долго приходилось изображать из себя кого-либо… а чей облик мне подходит более всего? Политика или поэта-декадента?
– Ну да… Если уж… приходится выбирать… лучшее из худшего; то священник, – самое подходящее. Оборванный папист, пожалуй…
– Я космополит, – с горделивой усмешкой изрек Астарий.
– Ага… православный батюшка, ксендз… В конце концов, – старый раввин тоже ничего! Пейсы отрастить только… А вот на муллу никак…
– Да… вот и вырос мальчик, – посерьезнел старик. – слышала бы тебя Виктория, – не поверила бы… Виктория – учительница.
– А их было две?
– Кого?
– Виктории?
– Почему?
– Ты же уточнил: Виктория – учительница. Значит, была и другая.
– Господи, их было много… Разных. В каждой жизни полно разных людей и имен. Что тебе это дает? Виктория, Стелла, Кристина, Анна… Даже Мухабарт Абдуллаевич и Ибрагим. Ну и что? Вспомнил кого? Полегчало?
– Не-ет… Только странно… Я в этой стране жил?
– Да, а что?
– Имена все… космополитичные.
– Модные имена… Наталья…
– Наталья? Вот здесь – чувство какой-то вины…
– Возможно. Дальше что? Что ты зацикливаешься на этом? Тебе дана власть, свобода, возможность