Когнитивная гармония как механизм текстовой деятельности. Виктория Тармаева
к другу. В области предикатов дифференцируются значения, шлифуется система понятий» [Арутюнова, 1976, с. 40]. Именная семантика обращена к пространственному параметру мира, предикатная организована временной осью. «Предмет и действие, пространство и время < … > – таковы некоторые параметры, ответственные за поляризацию двух типов значений, первый из которых определяется отношением к миру, а второй – к человеческому мышлению о мире. Природа суждения аналогична природе человека: в ней дух соединен с материей» [Арутюнова, 1972, c. 47]. Отношения между этими семантическими типами (именем и предикатом) характеризуются процессами транспозиции, взаимообменом [Арутюнова, 1976].
Среди существительных различаются слова, выполняющие предикатные и именные функции. Именные знаки «соответствуют» конкретным объектам, которые участвуют в определенных конкретных ситуациях, разворачивающихся в реальной действительности. Семантические признаки этих именных знаков определяются «вещностью обозначаемых ими объектов» [Богданов, 1977, c. 29].
Предложенные В. Порцигом [Porzig, 1930] термины «предикатные слова» или «предикатные понятия» характеризуют абстрактные существительные, которые употребляются и имеют значения предикатов, соотносясь таким образом с глаголами и прилагательными. В нашем случае речь идет о предикативной функции имен, когда говорящие могут выразить свойства и динамические отношения (проявляющиеся в качестве абстрактного образа-картинки, а не обозначающие конкретный предмет или вещь в действительности) формой имени существительного. Такие случаи изменчивости между двумя сторонами языкового знака (имени в качестве предиката) характеризуются как «возникновение» асимметрии именных и предикативных отношений на синтаксическом уровне (Гак, 1990).
Комментируя изменчивость между двумя сторонами языкового знака (differance, «разнесение», знаменитая метафора Ж. Дерриды), Ж. Деррида пишет: «Никакой элемент не функционирует и не означает, не приобретает и не придает "смысл" иначе, как отсылая к какому-то другому элементу, прошлому или будущему, внутри экономии следов-отпечатков» [Деррида, 1996, c. 50]. В приведенном высказывании содержится указание на способ смыслообразования в языке. Хотя данное указание осложнено метафорой «экономия следов отпечатков», но сам Ж. Деррида дает расшифровку метафоры в следующем комментарии: «Этот экономический аспект разнесения, допускающий вторжение определенного расчета – неосознанного – в некое силовое поле, неотделим от узко семиотического аспекта» [Деррида, 1996, c. 50–51].
Таким образом, представление смыслообразования в языке значительно изменено. Этот процесс оказывается погруженным в сложные отношения между интенциональностью (ясно, что именно последняя подразумевается под выражением «некое силовое поле») и самим разнесением, которое Ж. Деррида также именует альтернативным термином «овременение».
Альтернативное определение разнесения проясняет не только смысл ключевого понятия в теории дескрипции, но также делает понятными размах