Когнитивная гармония как механизм текстовой деятельности. Виктория Тармаева
равновесия, которое возникает по причине изменения потребностей общения. Следствием этого является поиск новых способов для обозначения прежнего содержания. Таким образом, происходит «переосмысление формы, наполнение ее новым содержанием» [Карцевский, 1975, c. 85].
Речь идет об «отсутствии однозначного соответствия между означающими и означаемыми: одно и то же означающее может служить для передачи разных означаемых и наоборот, одно и то же означаемое может быть представлено разными означающими» [Карцевский, 1975, c. 85]. Иными словами, такая асимметрия, или «непараллельность» означаемого и означающего, возникает при употреблении знака в конкретной ситуации, которая характеризуется «выходом» означающего и/или означаемого из рамок, назначенных одним из них другому: означающее стремится проявить иные функции, нежели его собственные, а означаемое стремится выразить себя по-иному (иными средствами), нежели его собственный знак (собственная форма).
Необходимо отметить, что асимметрия двух сторон знака ни в коем случае не может быть воспринята в качестве недостатка, как может показаться на первый взгляд, напротив, данное явление – достоинство естественного языка. Именно благодаря постоянной «адаптации» сторон языкового знака относительно потребностей конкретной ситуации, т. е. благодаря асимметричному дуализму структуры знаков лингвистическая система способна эволюционировать.
Может показаться, что «асимметричный дуализм» языкового знака противоречит другому его свойству, заключающемуся в устойчивости связи означаемого и означающего. Однако под устойчивостью понимается не категорическая незыблемость, а относительное постоянство. Действительно, природе лингвистического знака свойственны неизменность и подвижность его сторон одновременно. Приспосабливаясь к конкретной ситуации, знак изменяется только частично, поскольку благодаря неподвижности другой своей стороны (части) знак все же остается «тождественным самому себе» [Карцевский, 1975, c. 89].
Вместе с тем асимметрия, проявляющаяся в качестве преобразования семантики слова или грамматической формы, «способна при этом осложняться контекстуальной многозначностью». Происходит это по той причине, что форма, приобретая новую, несвойственную ей функцию, в то же время не теряет и исходной, что ведет к созданию неоднозначной интерпретации (дополнительной нагруженности) текста и порождает особый «семантический фон» – оценочный, модальный, эмоциональный» [Ковтунова, 1986, c. 166–171], «многоярусную семантику» [Синельникова, 1993], «зарождает особую напряженность между языковой формой и смысловым контекстом, отражает творческое начало в использовании языка – рождение новых смыслов» [Рябцева, 1986, c. 657]. Соответственно «наиболее ценные проявления человеческой культуры характеризуются таким использованием языка, которое можно описать как применение одной последовательности знаков для передачи одновременно нескольких сообщений» [Иванов, 1978, c. 179] (ср. при асимметрии именных и предикативных