Политическая коммуникация: опыт мультимодального и критического дискурс-анализа. Людмила Куликова
в работах М. В. Йоргенсен, Л. Дж. Филлипс, Ф. П. Казулы, коррелируют с особенностями категории «чужеродность», что позволяет нам рассматривать отношения чужеродности через способ конструирования дискурсивной идентичности:
• [субъект] приобретает свою идентичность посредством репрезентации в дискурсе;
• идентичность – это идентификация человека с субъектной позицией в структуре дискурса;
• идентичность конституируется дискурсивно посредством цепочек эквивалентности, в которых знаки отсортированы и связаны в цепочки, противопоставленные другим цепочкам. Эти цепочки определяют то, чем субъект является и чем не является;
• идентичность всегда относительна: субъект является чем-то, потому что он противопоставлен чему-то [Йоргенсен, Филлипс, 2008: 84].
Проанализировав данные положения с точки зрения конструирования чужеродности, мы вывели важные для нашего исследования принципы, а именно:
• один субъект идентифицирует другого как «чужого» одновременно с самоидентификацией;
• один субъект определяет другого как «чужого» посредством репрезентации в дискурсе;
• образ «чужого» конструируется дискурсивно через сравнение себя с другими и всегда зависит от позиции говорящего/пишущего.
В связи с этим возникает необходимость в дискурсивном маркировании принадлежности к «чужому». Поскольку осмысление «чужого» обусловлено самоидентификацией человека, В. И. Карасик обращает внимание на возможность выделения разновидностей чужих (врагов) применительно к тем типовым субъектам, которые ощущают для себя угрозу со стороны определенных социальных групп [Карасик, 2011: 240]. Анализируя сферу политического общения, А. В. Олянич делает акцент на то, что всякое объединение политиков, любая группа или партия, военная группировка или противоборствующий милитаристский клан ставят перед собой задачу выработать свою систему идентифицирующих признаков, которые бы позволяли отличать «своих» от «чужих» [Олянич, 2007: 288]. В контексте репрезентации чужеродности «дихотомия “свои и чужие” логически предполагает уточнение чужих как представляющих опасность либо не вызывающих опасения» [Карасик, 2011: 239].
Так, противопоставление «свой-чужой» концептуализируется в дискурсе при помощи четырех логико-когнитивных способов:
• идентификации как разграничения Добра и Зла в соответствии с представлениями идентифицирующего («Ты был мне другом, но теперь ты мой враг»);
• атрибуции или сближения по свойствам («враг, который имеет ряд отрицательных характеристик» – «друг, который имеет ряд положительных характеристик»);
• стереотипизации («враг, потому что дружит с моим врагом», «враг, потому что так выглядят все враги»);
• установления ассоциативных связей («враг, потому что с Запада, а все на Западе – враги») [Баженова, Лапчева, 2003: 16–18].
В целом оппозиция «свой-чужой»