Птица в клетке. Робин Роу
раз я взял пешку доктора, когда вытащил карточку «сорри», и других вариантов не оставалось. Я забрал самую незначительную, чтобы не обидеть. Однако, когда поднял голову, доктор грустно смотрела не на доску, а на меня. Я все-таки умудрился ее расстроить.
9
Снаружи темная беззвездная ночь. Рассел зовет меня в гостиную и указывает длинным пальцем на пол. Паркет весь испачкан, словно кто-то прошелся по незастывшему цементу.
Днем я почистил кроссовки тем, что нашел под раковиной на кухне. Они стали ослепительно-белыми, но, видимо, хлорка осталась на подошве.
– Ты должен уважать чужую собственность, – спокойно и размеренно говорит Рассел.
– Я знаю.
– Знаешь?
– Прости. Это было глупо.
– Да, – соглашается он. – Именно. – Затем молчит, а я жду приговора. Наконец Рассел говорит: – Неси.
На миг я застываю, но потом иду к массивному шкафу в столовой. Каждый раз, приезжая в гости к Расселу, мама любовалась этим шкафом. Полки из вишни, тончайшие антикварные тарелки.
Я выдвигаю длинный ящик с кружевными скатертями и салфетками. Под ними, на дне, лежит тонкий ивовый прут. Я беру его дрожащей рукой, возвращаюсь в гостиную.
И вкладываю прут в протянутую руку дяди.
Он вдруг сглатывает ком и говорит чуть дрогнувшим голосом:
– Снимай рубашку.
Если бы я мог, то отключил бы боль так, как закрываю глаза. Но я не могу. Я ее чувствую. Кожа не становится толще. Она запоминает боль. Я это точно знаю. Стоит воздуху омыть мою голую спину, как та уже заранее начинает гореть.
– Повернись, – говорит Рассел.
Это самое тяжелое. Все инстинкты, отточенные миллиардами лет эволюции, приказывают тебе бежать. Но бежать нельзя. Надо повернуться лицом к пустой стене. Стоять смирно. Плакать можно, на это ему плевать, но отбиваться запрещено.
Раздается свист, а потом спину обжигает боль – такая острая, что начинает тошнить. Удар за ударом, резкие и глубокие, один поверх другого. И они не прекращаются, пока ты не начинаешь орать в ладони, которыми закрываешь лицо.
10
– Я отправил тебе сообщение, – раздраженно говорит Чарли вместо приветствия, затем берет стул и ставит рядом с моим столом – из-за длинных ног он за своим не помещается. – Мисс Стоун настоящая стерва.
Похоже, обычный курс химии ничем не лучше углубленного. А меня в ближайшем будущем ждет очередная встреча с консультантом Чарли.
– Я не видел. У меня телефон сломался.
– Еще один?
– Да я вообще не знаю, как так получилось. Наверное, я сунул его в стиральную машину вместе с бельем.
– Вот ты придурок.
Эмеральд с Камилой впархивают в класс, перешептываясь с ужасно заговорщическим видом. Эмеральд обладает осанкой профессиональной танцовщицы. Ноги под летящим белым платьем длинные, обнаженные и крепкие, как у ожившей римской статуи. Волосы заплетены в десятки косичек, что каким-то образом