Тайное вплетение. Лоя Ксеанелис
времени не хватило. Выпить бы, но завтра на работе ответственный день, не успеет оклематься.
В дверях показался Валька:
– Лежишь? Не скули. Привёл Кучерявый куклу в целости да сохранности. Не целовались, вежливо разбежались, видел своими глазами из окна Тайки. Говорил тебе, что она выбирает. Ты, похоже, уже не козырный туз!
– Отстань. Я сплю. Мне плевать, – взорвался Серёгин, выругавшись.
Следующая неделя получилась томительной. Тянуло к Эльге. Непонятно, как можно так быстро подсесть на человека. Стиснув зубы, держался. Комната девушки оказалась для него под запретом. Олег старался не замечать Эли, захлестнувшая обида помогала выстоять – лишь холодное «здравствуй», ничего более. Мужики молчали, говорить было нечего. Только глаза не подчинялись воле, втайне от всех везде выискивали хрупкую фигурку москвички.
В конце недели Серёгин заприметил Кучерявого, входящего в комнату Эльги. Ходил слушок, что тот частенько наведывается к Птахе. Бешеная ревность, острое желание увидеть, разоблачить вертихвостку, чтоб потом забыть, выжечь, стереть из памяти, бросили парня к заветным дверям. Вызывающе громко постучал, сдерживая напряжение, влетел, в сторону их не глядел, что-то наплёл Ринке про голодных котов, затребовал рыбные хвосты, совсем запутался в чепухе. Рина недоумённо пожимала плечами. Круто развернувшись, в отчаянии махнул рукой, краем глаза уловил одинокую фигуру Кучерявого за столом.
– У нас в общаге коты водятся? – резанул по сердцу голос Эли из её уголка.
Не обернулся, не ответил, молча вылетел из комнаты. Вспышка глухой ревности, с которой не мог сладить, указывала на более глубокие раны в душе, оставленные приезжей ветреницей.
«Неужели я влюбился? Нет! Всё наваждение. Ветка приедет – баламутица пройдёт», – с раздражением размышлял Олег, однако тайно следил за дверью девушек.
Визиты Андрея становились реже, короче, что успокаивало. Зато повадился другой охотник за приключениями, из новеньких.
«Как осы на мёд», – недовольно подумал парень.
В один из вечеров Валька, вернувшись из душа, пробубнил:
– К твоей Игорёша, новенький, лыжи навострил. Или не твоя уже? – подозрительно добавил он.
– Иди ты в баню, – отбил Серёгин, вновь уткнувшись в книгу.
Только Валя отбыл к Таисии, Олег вылетел из своего убежища. Подскочив к дверям девушки, стукнув пару раз, распахнул створку. Эльга сидела за столом с малознакомым мужчиной, о чём-то оживлённо беседуя.
– Извините, ошибся дверью, – пробормотал парень, выскочил вон.
– Нет! С этим надо заканчивать, – нервно проговорил ревнивец в открытое окно, выкуривая у лестницы очередную сигарету в ожидании, когда Игорь выйдет из комнаты.
Тот появился в коридоре, через минуту вернулся с магнитофоном. Звуки попсы послышались из-за закрытой двери. Выдержки хватило на десять долгих, томительных