Туристический сбор в рай. Дмитрий Липскеров
шеей и забранными в узел волосами, она вновь явила себя миру и опять смотрела Ефимову, казалось, прямо в нутро. Он был болен и почти немощен, но могучее чувство как универсальное лекарство заставляло его жить и гореть доменной печью.
Она помахала ему.
Он помахал в ответ.
А еще через некоторое время из подъезда вышел отец Кристины и направился к Ефимову.
Крепкий телом и открытый лицом, он остановился в метре от Ефимова и спросил:
– Мужик, тебе чего?
– Ничего, – ответил Ефимов.
– А чего здесь под окнами ошиваешься?
– Я дочь вашу люблю…
Мужчина опешил:
– Ты чего дед, с дуба рухнул?!
– Мне ничего не надо, – принялся объяснять Ефимов. – Я не педофил, я просто увидел вашу дочь…
Он тараторил, рассказывая, что доктор наук, что уже на пенсии, что так уж получилось, что Кристина проходила невдалеке от лавочки, на которой он сидел. Он уверял, что ничего, помимо созерцания, ему не нужно, что он любит свою жену Татьяну, которая в курсе происходящего, что он скоро возьмется за перевод древнейшего манускрипта… И Кристину любит, но совершенно в ином смысле…
Мужчина ударил Ефимова, впрочем так – только ткнул легонько в лицо, но языковеду этого было достаточно. Истощенный многомесячным стоянием на посту, вечно простуженный, он упал в траву и захлопал глазами, как ребенок, которого вроде и есть за что наказывать, а вроде и не за что. Из носа потекла струйка крови. Только разбитых интеллигентских очков не хватало…
Сам мужчина тотчас пожалел о содеянном. В сердце кольнуло. Он еще никогда не бил стариков. И не собирался. Господи, как же это вышло-то!..
– Дочь говорит, что вы уже много месяцев ее преследуете, – растерянно развел он руками.
Ефимов приподнялся на колени, а потом с помощью протянутой руки отца девочки встал и, похлопав по карманам, отыскал носовой платок.
– Так никакого злого умысла…
Что-то мужчину мучило в сложившейся ситуации. Ему даже показалось, что он сделал сейчас что-то гадкое. Что он не расслышал в пожилом человеке искренности, поступил как все и унизил его.
– Простите…
– За что же? – спросил, хлюпая носом, Ефимов, задрав голову и промакивая кровь найденным платком.
– Пойдемте к нам. Жена поможет привести вашу одежду в порядок.
Ефимов всплеснул руками, отнекиваясь: мол, и так причинил столько волнений, что домой доберется и там уже жена приведет его в чувство… Он коротко глянул на окно, в которое за ситуацией внимательно наблюдала девочка. Ему казалось, что лицо ее раскраснелось, что она плакала.
– Поеду… Поеду восвояси…
– Только не возвращайтесь больше! – попросил отец Кристины. – Сами понимаете… Как-то все странно это… И извините еще раз…
– Все нормально, кровь уже не идет…
До полуночи Татьяна врачевала ефимовские раны, полученные на поле боя любви, а потом читала мужу вслух набоковскую