Знойная пустыня. Кристина Арноти
в поцелуе. Языки наши толкались и ласкались, ликование. Потом я попробовал ее шею, уши, лоб, покрывшийся соленым потом, опять губы; она напоминала вкус тропического моря. Говорят, те, кто тонет, вновь видят свою жизнь. Утопая в этом поцелуе, я стал от желания слеп, глух и слаб.
– Там, – сказала она, освобождаясь.
Она указала на темный угол террасы.
– Там есть зал.
Я остановил ее.
– Вы не в нормальном состоянии.
– В нормальном! Но не в привычном. Мистер Уолтер, вы здоровы телом, а не только духом?
– Мне неизвестны пока никакие болезни.
– Кроме печали, которую вы носите здесь…
Она коснулась указательным пальцем места, где бьется сердце.
В рассеянном лунном свете глаза ее блестели, приоткрытый рот искал мои губы. Она сняла свой белый парик, освободила богатую шевелюру. Губы ее коснулись моих.
– Пойдемте? – спросила она.
Я впитал в себя запах ее влажных волос.
– Вам нечего бояться, – сказала она. – У меня было два любовника, утилитарных, чтобы узнать, что такое физическая любовь. С чисто практической целью.
Я оценил абсурдность.
– А я? Вы хотите усовершенствовать ваши опыты?
– Если находите меня отталкивающей, мистер Уолстер, уходите. Если же нет, проводите меня хотя бы до салона. Там есть зеркало, я хочу вновь одеть парик, прежде чем вернусь в бальный зал.
Она протянула мне руку, и я пошел за ней, переходя из одного лунного луча в другой. В зависимости от освещения профиль ее подчеркивался то черной краской, то серебром.
На пороге салона я увидел отблески зеркала, что стояло над мраморным камином. Портреты предков, взгляд женских глаз из-за веера. Затем, с уверенными движениями человека, знающего дом, Дженнифер прошла от одной остекленной двери к другой, закрыла их, задернула двойные занавеси и, вернувшись ко мне в наступившей темноте, прильнула в мои объятия. Меня окружили облака шелка, волос и аромата. Я на ощупь двинулся к двери, которую я увидел при входе и которая, по-видимому, выходила в коридор. Дженнифер меня обогнала, повернула ключ и вынула его из двери.
– Дженнифер!
Я ощупывал темноту. Меня опьяняли волны ароматов и шорох тканей. Она прикасалась ко мне, целовала мои глаза, отодвигалась. Эта игра продолжалась по всем правилам. Я хотел ее обхватить, она ускользала, обходила меня, потом сняла галстук-бабочку и опустила руки и сомкнула их на моей талии.
Негромкий голос Орбисона: «Any thing you want, you got it». Дженни коснулась меня. «Any thing you need, you got it».
Я ударился ногой о кресло. Разозлившись, схватил его, поднял и швырнул туда, где, как я думал, была черная пустота. Негромкий стук, бархатный бух! Я повернулся, стал искать, наткнулся на закрытую дверь.
– Ключ, Дженнифер. Дайте мне ключ.
– Нет.
Она взяла мои руки и провела ими вдоль своего тела до грудей, потом замкнула их вокруг шеи.
– Дженнифер…
Она провела мои руки вдоль своего тела, к бедрам.
– Я хотел бы остаться честным мужчиной.
– Слишком поздно.
Она