Павлик. Олег Иванович Чапаев
глотком. Игорь Сергеевич еще раз улыбнулся. Стороннему наблюдателю было бы ясно, что этот чудной разговор забавляет его все больше и больше.
– Так что вы там про рабство-то говорили, молодой человек? Почему это у вас такие ассоциации вдруг возникают?
Павлик насупился.
– Да у меня никаких ассоциаций, как вы выразиться изволили, и не возникает. И логика моя, кстати, самая что ни на есть обыкновенная. Вы сами с точки зрения логики той же посмотрите, что у нас тут получается? Рабы работают, труженики трудятся, управленцы управляют, владельцы владеют… Ну и так далее, по всему длинному списку, – он потянулся к своей чашке, но вдруг отдернул руку. – Игорь Сергеевич, а кофе еще можно попросить?
Собеседник Павлика, все это время с глядевший на своего гостя с нарастающим интересом, встряхнулся и поднялся из кресла.
– Конечно, молодой человек, а мне заодно Танюша чайку свежего нальет.
Он дошел до двери, открыл ее и что-то сказал в пространство приемной. Закрыв дверь и вернувшись к креслу, отверженный работодатель мягко опустился в него и не без любопытства принялся поглядывать на своего визави.
– Признаюсь, удивили, – Игорь Сергеевич правой рукой потеребил себя за мочку уха. – Никогда я под таким углом не рассматривал этот вопрос. Вы меня, честно говоря, немного озадачили, – он улыбнулся. – Слушайте, а если вашей логикой пользоваться, я тоже раб получаюсь? – Хозяин кабинета подмигнул. – Вы, Павел, не стесняйтесь, режьте, как говорится, правду-матку, хоть что-то новое о себе узнаю, – мельком взглянув на часы, он в нетерпении продолжил смотреть на гостя, ожидая его ответа.
Павлик вздохнул:
– Вас, Игорь Сергеевич, мое мнение касательно этого вопроса интересует?
– Ваше, конечно. Если бы Танюшино интересовало, я бы у нее спросил. Так что вы, еще раз повторюсь, не стесняйтесь. Уж лучше про себя суровую правду сразу услышать – все легче будет.
Павлик открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Раздался тихий стук в дверь, и секретарша Танюша вкатила сервировочный столик. Танцы с вазочками и чашками повторились, включая слабые протесты одной и легкие смешки другого. Закончив перемену приборов, Танюша удалилась из кабинета.
– Знаете, – Павлик слегка наморщил лоб, – тут главное – с какой точки зрения вопрос рассматривать. Если так, в лоб и примитивно, то какой же вы раб? Если бы вы, Игорь Сергеевич, рабом были, то сейчас бы в приемной кофе готовили или на охране пропуска проверяли. А у вас тут вон, – он кивнул в сторону панорамы за окном, – весь мир у ног и в прямом смысле, и в переносном. Так что, если таким образом к вопросу подходить, рабом вас, конечно, назвать сложно.
Игорь Сергеевич добродушно рассмеялся и аккуратно отпил чаю из своего старомодного стакана. – Ну, спасибо, на добром слове. Но это, вы сказали, если с одной точки зрения смотреть. А что, есть и другие?
Павлик глотнул кофе и поставил чашку на стол.
– Конечно. А как вы хотели-то? Точек зрения всегда много. Можно с любой посмотреть, и картинка всегда разная будет.
– Вот