Павлик. Олег Иванович Чапаев
ничего не уточнял?
Павлик чуть насупился и пожал плечами:
– Почему же не уточнял? Ницше как раз по этому поводу однозначно и сказал, прямо-таки со всей космической прямотой: «Загадок в женщине – тьма, а разгадка одна – беременность!». По поводу тайны не знаю, а во всем остальном я с ним согласен, – он в своей манере, немного по-детски, шмыгнул носом и потянулся к бокалу.
– Загадок много, а разгадка одна, выходит? Эх, молодой человек!.. Феминисток на вас нет с идеей равенства полов и прочими прогрессивными тенденциями…
Павлик нахмурился еще больше:
– Знаете, что я вам скажу, – он покрутил в руках свой бокал и поставил его на стол. – Феминистки эти ваши и прочие разные гоблины – от них вот вся хрень и идет. Простые и естественные законы природы вспять развернуть хотят! Мне вообще кажется, что мир наш уже давно с катушек, извините, слетел! Вначале тетки за свои права бороться начинают, которые у них не отбирал никто, вместо того, чтобы родить спокойно и делом своим заниматься. А потом, следом, – Павлик саркастически хмыкнул, – остальные подтягиваются и вносят смуту и блуд в стройные ряды мирных обитателей социума. Начинается, кстати, все с теток, как правило, – он тяжело вздохнул и искоса посмотрел на своего оппонента, – а заканчивается пидорами всякими, уж извините за мой французский…
Игорь Сергеевич вновь расхохотался, с веселым удивлением поглядывая на собеседника: похоже, горячность Павлика его забавляла. Он без дегустационных изысков сделал приличный глоток «Людовика».
– А геи-то вам, молодой человек, чем не угодили?
Павлик недоуменно пожал плечами:
– А кто тут про геев-то говорил?
– Так вы же сами только что сказали, – Игорь Сергеевич пощелкал пальцами, словно копируя своего собеседника, – а потом, дескать, и эти подтягиваются!
– Я про геев – вообще ни полслова! – тот завозился в кресле и возмущенно затряс головой. – Я, может быть, и не сильно толерантен в этом вопросе, но к геям у меня никаких особых претензий нет! До тех пор, конечно, пока клубятся междусобойчиком содомитским промеж друг друга и свои прогрессивные идеи в массы широкие не несут! Я, вообще-то, именно пидоров разных в виду имел. А пидоры и геи – это, – Павлик пощелкал пальцами, – две большие разницы, как в Одессе говорят.
Игорь Сергеевич хмыкнул и опять пригубил бокал.
– Категорично! А где у вас, уж извините меня, водораздел проходит? Между первыми и вторыми? – он усмехнулся и лукаво подмигнул. – Как вы, молодой человек, дефиницию тут осуществляете?
– Интуитивно, конечно! – Павлик утвердительно покивал. – В этом вопросе, если хотите мое мнение знать, только так эту самую вашу дефиницию осуществлять и возможно: исключительно интуитивно. И любой русский человек, кстати, – он тоже усмехнулся и подмигнул собеседнику в ответ, – никаких сложностей в данном вопросе не испытает. За другие нации я вам не отвечу, а уж русский человек задницей, можно сказать, этот водораздел ощущает. А ум тут как раз – советчик