Имитатор. Сергей Жоголь
стиснул зубы и сжал кулаки.
– И что? Пустили?
– На выезде он был. Она потопталась-потопталась, да и ушла. Ни с кем другим говорить не пожелала.
Птицын ощутил, как щёки его наливаются кровью.
– Когда приходила?
– Так сегодня… до обеда ещё. Нафуфыренная вся такая: шляпка, пальтишко из драпа, в приёмной больше часа проторчала и ушла. Мишка Стёпин её до самого входа проводил, шептал ей всё чего-то, а та хихикала. – Кривов глянул на Птицына исподлобья. – Может, зря я это…
– Ничего не зря! – хмыкнул Птицын. – Значит, до обеда?.. Сегодня?.. Так, правильно, Еленин как раз нашего московского гостя встречал на аэродроме. А Мишка-то хорош – мог бы хотя бы словом обмолвиться! Ну, я ему выпишу люлей по заднее число!
– Ты уж Мишку строго не суди. – Кривов постарался разрядить обстановку. – Может, не рискнул он просто тебе говорить. Даже я не сразу решился. Все же знают, какой ты у нас, – сразу в штыки. К тому же, может, Мишка и не знал, для чего твоя Любка к начальнику рвалась, поэтому и рассказывать тебе не стал, а то мало ли.
Птицын набычился как сыч.
– Этот не знал? Да Мишка наш без мыла куда хочешь… А уж Любку разговорить – для него пара пустяков! Мишка парень молодой, смазливый. Она до таких как он знаешь какая…
– Да ты не пыли, Иваныч! Знал – не знал, сказал – не сказал, знаешь что… Мы с твоей Любкой на лестнице столкнулись. Она на меня только покосилась, не поздоровалась даже. Прошла мимо, будто не заметила, и сразу в кабинет.
Птицын махнул рукой:
– И чёрт с ней!
Птицын сделал глубокий вдох. На сегодня хватит загадок и дурных воспоминаний! Довольно с него и этого москвича, так невовремя свалившегося на его голову. Но воспоминания так и полезли.
С тех пор, как Птицын расстался с бывшей женой, прошло уже почти пятнадцать лет, но были периоды, когда прошлое обрушивалось на него, как холодный душ.
***
– У нас ребёнок растёт, а тебя только служба твоя беспокоит! Я что же, целыми днями должна дома сидеть и пелёнки стирать? – Когда Люба заводила эту пластинку, Птицын как мог сдерживал себя.
– Сыну нашему сколько лет? Какие пелёнки? – изредка пытался возразить Птицын.
– Я выражаюсь фигурально, – отвечала женщина.
Чтобы хоть как-то успокоить жену, Птицын за небольшую плату пригласил вдовую соседку, чтобы та помогала Любе по хозяйству. Это вызвало ещё больший шквал негодования.
– Я что-то не пойму: ты у нас шейх или султан? – не унималась Люба. – Вторую бабу себе завёл! Прямо гарем какой-то!
– Валентина Андреевна старше меня на двенадцать лет. Вдова. Просто будет тебе помогать по хозяйству, и всё. Ты же сама говорила, что тебе трудно и одиноко, – отвечал Птицын, после каждой фразы считая про себя до пяти.
– Мне такая собеседница не нужна. О чём мне с ней говорить? Как свиньям хвосты крутить да коров за вымя дёргать? Она же