Блеск ночного асфальта. Роман. Натали Митчелл
платком. Укутав голые плечи, Николь присела на верхнюю ступеньку и закурила, не отрывая взгляда от светлеющих волн. Джастин говорил, что готов провести в ее домике на побережье всю жизнь… И рисовать только сидящую на ступеньках Николь… Мэг усмехнулась бы и назвала это романтикой. В ее устах это слово было почти ругательным. Сделал ли Джастин хоть один ее портрет?
«Не нужно думать о нем, – приказала она себе. – Не надо ни вспоминать, ни надеяться… Не на что. Это лишь пустая трата времени. Да, легко говорить!»
Сигарета не успокаивала той нервной дрожи, что расходилась от сердца, и Николь бросила ее в круглую маленькую урну, стоявшую рядом с крыльцом. Там накопилось уже много таких бесполезных свидетелей ее одиночества… Пора было избавляться от них.
Пора было перестать постоянно обманываться присутствием его запаха – в постели, на улице, в своем магазине. Уже не один раз сменила простыни, те, что пропахли телом Джастина, выстиранные лежат в шкафу, может, она их и стелить больше не будет. А мостовые давно затерты сотнями чужих ног, и следы Джастина затоптаны, даже доберман не учует. В книжный же магазин Джастин и заглядывал лишь однажды – в тот день, когда они и познакомились…
«О нем ничто не должно напоминать, – внушала себе Николь. – Море совсем не схоже с цветом его глаз, они – карие. И стройным кипарисом его тоже не назовешь, хотя он высокий… Особенно в сравнении со мной. Рядом с Мэг это, наверное, не так заметно. Господи, что я несу!»
Она скорчилась, обхватив руками голову, в которой остро колотилось: боль моя, Джастин, никогда мне от тебя не излечиться! Разве я могу отделить от самой себя то, что считала единственно цельным – нас с тобой? Как же у тебя получилось проделать эту операцию, и отсечь одного сиамского близнеца от другого? Один в таком случае обычно погибает…
Я не выжила, Джастин. То, что ты изредка говоришь со мной по телефону, еще не подтверждает факт моего существования. Я вся осталась в том дне, когда ты рисовал на берегу старый маяк, а я читала, сидя на валуне, и поглядывала украдкой, как ветер треплет твои темные волосы, но ты не замечаешь, что они мешают тебе, ведь ты весь в своей работе. Что-то ты видишь в этом полуразрушенном маяке, чего не вижу я… А потом оказалось, что ты писал не маяк, а меня.
Джастин… Твое имя стонет во мне, требуя вернуть прошлое, которого уже нет, ты умчался из вчерашнего дня на автомобиле Мэг, ты уже так далеко, что даже не слышишь, как я зову тебя по ночам, презирая себя за этот зов. Ты полагаешь, что выбрал не одну женщину из двух, а будущее, ради которого столько работал… Неужели я помешала бы тебе в Нью-Йорке? Неужели я для тебя – та девушка, что способна лишь читать, сидя на большом камне у моря?
Ты не понял, Джастин. Я ведь могла любить тебя всю жизнь…
Глава 2
Кэтрин расслабилась только, когда самолет приземлился, и они с сыном пересели в автобус. Как будто Ник еще мог догнать ее в воздухе, но был беспомощен на земле Флориды, где