Вариации на тему любви и смерти (сборник). Георгий Баженов
и не знала, что вы шутить умеете. Как-то непохоже на вас.
– А многое ли в нас похоже на то, какими мы являемся в действительности?
– В самом деле, – согласилась Екатерина Марковна. – Юлечка, хочешь посмотреть картинки в книжке?
Юля кивнула.
– Да, да, верно, – встрепенулся Нуйкин. – Сейчас мы тебе подберем. Сейчас… – Он взял Юлю за руку, она теперь не сопротивлялась, подвел к книгам. – Вот эту хочешь? И вот эту, да? А вот эту? Ну и умница. Садись, вот сюда, смотри картинки, только аккуратно. Хорошо?
Юля кивнула.
– Семен Семенович, вы, наверное, скучаете по дочери? – спросила Екатерина Марковна.
Нуйкин ответил не сразу. Собственно, он как бы вообще ничего не ответил, пробормотал нечто неопределенное.
– Сколько ей лет? Большая? – продолжала Екатерина Марковна.
– Девять. В этом году в третий класс пойдет.
– Большая девочка, – задумчиво произнесла Екатерина Марковна. – Как это ужасно, когда рушатся семьи… Вы хоть видитесь с дочерью?
– Нет, – ответил Нуйкин.
– Не видитесь с дочерью?! – воскликнула Екатерина Марковна. – Но это же нехорошо!
– Видите ли, она живет с бабушкой, с моей тещей, Марьяна Иоанновна меня не признает.
– Почему? Из-за ваших отношений с женой?
– Да как вам объяснить, чтобы было понятней… – замялся Нуйкин. – Если быть откровенным до конца, дочь-то мне неродная. Я женился на Жан-Жанне, когда у нее уже была Барбара. Конечно, я ее удочерил, но теперь это не имеет никакого значения. После развода теща знать меня не желает, к дочери не подпускает. Говорит: вы ей никто, забудьте ее!
– Постойте, но вы, кажется, платите алименты?
– Плачу.
– За неродную дочь?
– Родная или неродная, она моя дочь, я ее отец.
– А это ваша… жена, – споткнулась Екатерина Марковна. – Она что же? Как она относится ко всему этому?
– Жан-Жанна? Спокойно получает алименты. Радуется, наверное.
– Как это?
– Ну как… Деньги до Барбары не доходят. Дочь живет с бабушкой, а Жан-Жанна – сама по себе. Все деньги, правда, не ахти какие, тратит, конечно, на себя.
– И вы платите? Несмотря на то, что знаете правду?
– Плачу.
– Нет, вы странный человек… Вы же этим только развращаете жену!
– Ее уже ничем не развратишь. Я исполняю свой долг, остальное меня не касается.
Некоторое время молчали; только что-то лопотала Юля в своем углу, рассматривая яркие картинки.
– А как вы здесь-то оказались? И кто этот Сережа? – заинтересовалась Екатерина Марковна. Ее удивляло обилие книг, хотя комната сама по себе была странная, если не убогая.
– Сережа – сторож. Мой друг. Я ушел из дома, и он позвал меня к себе. Живем теперь вдвоем.
– Странно… А как же ваша квартира? Ведь у вас была какая-то квартира? Ну та, в которую ходил Евграфов…
– Я развелся и ушел оттуда. Там осталась Жан-Жанна.
– Выходит,