Вкусно с Олейной, или Девушка из дома, что на окраине села. Николай Георгич
происходит с ней. Нож притягивал к себе, как магнит.
– Л и В, – четко прочитала она. – Это ваши с мамой имена.
Виктор кивнул.
– Ты готова?
– Если это нужно…
Отец снова кивнул и вышел с машины.
– Помогите! – донеслось с вагончика.
Виктор подошел к двери, заложенной деревянным брусом, и снял его с железных крюков. За дверьми затихло. Голос, который кричал теперь, что-то тихо бормотал про себя. Алла стояла за спиной отца. Ее тело дрожало незаметной дрожью. Виктор распахнул дверь, и Алла увидела толстую неопрятную женщину лет сорок, сидящей на полу со связанными руками и ногами. Ее взгляд был напуган.
– Боже мой! Боже! – причитала женщина. Ее взгляд забегал, то на Виктора, то на Аллу.
– Дай мне нож, – сказал Виктор, протягивая к дочери руку.
Женщина снова запричитала и забилась в угол.
– Кто это?
Ничего не ответив, Виктор вошел в вагончик.
– Что вам надо? – простонала женщина сквозь слезы. – Не надо, пожалуйста!
Женщина сжалась, закрыв глаза, и потупила голову, снова, запричитав. Виктор наклонился к ней и разрезал веревки. Затем отошел от нее, не отворачиваясь, отступая назад. Женщина открыла обезумевшие глаза, приподняв голову. На мгновенье ей показалось, что весь ужас для нее уже закончился, и она попыталась приподняться, вытирая слезы.
– Теперь все остальное должна сделать ты, – сказал Виктор дочери, не поворачиваясь к ней. Он протянул ей нож.
Алла взяла нож и поднялась к отцу. Кулаки ее сжались. Тело затрепетало. Отец отступил в сторону, пропуская дочь, и остался стоять в пороге.
– Ты справишься с ней, – сказал он.
Алла сняла с себя джинсовый пиджак, бросив его на пол, представ перед женщиной в изумрудном платье в белые цветы, шагнула вперед.
Женщина забегала на их обоих глазами. Она четко поняла, что должно сейчас произойти. Она поднялась во весь рост, ее обуял страх и злость. Алла теперь хорошо ее разглядела. Невысокая с толстыми короткими руками, словно налитыми, шеи, будто не было, она как бы вдавилась в бесформенное тело, на котором выпиралась большая грудь, и на удивление худые маленькие ноги. Большая голова, из которой созерцали два безумных маленьких огонька, пристально следили за Аллой, ноздри вздымались, как у лошади после забега. Алла, еще крепче сжав нож, приблизилась к женщине.
– Ну, что сучка малолетняя! Ну, иди, давай! – Женщина сжала кулаки и выставила перед собой.
На ней была одета старая юбка, розовая блузка с выцветшим воротником, и поверх тонкая кофта на пуговицах. Она у нее была расстегнута, женщина тяжело дышала, вздымая свою полную грудь. Волосы были растрепаны и спадали на лицо. Под глазами на щеках грязные подтеки от слез. Аллу охватили неведомые страстные волны желания сделать то, что ей присуще в крови. Открыть свою охоту, почувствовать запах смертельной страсти от убийства своей добычи. В крови нарастал адреналин, становилось чудовищно азартно, глаза загорались огнем, перехватывало