Пыльные Музыри. Надежда Георгиевна Нелидова
проблески мудрости, кое-какого опыта – в организме, ровно пропорционально, накапливаются мерзкие болячки. Нервы изношены в страстях, которые – сейчас понимаешь – выеденного яйца не стоили. У кого-то зашкаливает давление. У кого-то прокуренные дырявые лёгкие с хрипом качают воздух. У кого-то печень вымочена в дрянном спирту.
И кидаешься запоздало, лихорадочно себя ремонтировать. Завязываешь курить и пить, садишься на диету, выписываешь газету «ЗОЖ». В еду, по совету Елены Малышевой, обильно включаешь лук и чеснок: чистят сосуды. Потом ходишь, благоухаешь. Но – «у женщины, от которой плохо пахнет, нет будущего» (не дословно, сказал кто-то из французов).
Об этом Малышева не думает. Или думает: какое может быть будущее у пенсионерки с пенсией 7 тысяч рублей? С точки зрения государства – человеческий навоз. Слабо утешает, что прежде чем превратиться в навоз, успеешь побыть овощем, растением. Баклажаном или розой. Лучше розой. Хотя родным всё равно, кем ты себя, восседая на судне, воображаешь: баклажаном ты или розой. Растение, оно и есть растение.
Лена служила в музее при ликёро-водочном заводе. Каждое добропорядочное предприятие должно иметь свой музей истории: с чёрно-белыми и цветными фотографиями, с грамотами и дипломами, с вымпелами и ценными подарками.
Их завод – не исключение. У каждого музея – своя фишка. На ликёрке, разумеется, это бутылки. Разных конфигураций, цветов, размеров и годов выпуска.
Как во всех музеях, здесь тоже борются за посещаемость. Проводят мероприятия, например, «Ночь в музее». Сгоняют студентов, зажигают свечи, чтобы по стенам колыхались тени. Лена рассказывает байки о замурованных в винных погребах купцах. Об утопленных в чанах, но не выдавших профессиональных секретов виноделах и пивоварах. О бесследно исчезнувших в подвалах экскурсантах, о привидениях и прочей чертовщине…
Лена в прошлом комсорг, у неё два высших образования. Ей мучительно неловко, неудобно ломать эту комедию. Но – планы, посещаемость…
Вообще, Лене хотелось бы служить в музее благородных вин: с настоящими легендами, с рецептами изготовления… Такие вина пьют, любуясь драгоценным рубиновым или аметистовым оттенком. Вдыхают сложный букет, вобравший аромат солнечных виноградников. Смакуют редкую вкусовую гамму, звенят тонким стеклом бокалов, произносят изысканные тосты.
…«Вздрогнули!» «Поехали!» «Понеслись!» «Жахнули!» «Чпокнули!» «Дерябнули!» «Ну, желаю, чтобы – все!»
Какие напитки – такие и тосты, и восклицания, и собеседники (собутыльники). Какая история может быть у сорокаградусной водки – грубо говоря, разбавленного спирта, ещё грубее – легализованного государством жёсткого наркотика? Утренние сотрясения унитаза, цирроз, мордобои, поножовщина, грязные окровавленные трупы… Питьё не для услаждения, а для оглушения башки, чтобы забыться от беспросветной жизни.
Укутанная в кофточку и шаль (холодрыга жуткая!), Лена последние дни досиживает на своём рабочем месте. На её место назначена продвинутая