Любовь и война. Великая сага. Книга 2. Джон Джейкс
уже с месяц, неожиданно оказались ей слишком тесны. Сама Констанция до сегодняшней примерки как-то не замечала этого, но, видимо, даже несмотря на войну, в последнее время вовсю наслаждалась жизнью и набрала лишний вес. Джордж, вечно занятый другими проблемами, не сказал ей об этом ни слова. Но теперь, стоя перед зеркалом, она ясно видела и заметно округлившийся живот, и располневшие бедра.
Позже тем же утром в комнату, где валялись груды вещей, робко вошла Бриджит. Констанция что-то недовольно бормотала, пытаясь запихнуть сложенную в несколько раз одежду в уже переполненный сундук.
– Миссис Хазард? Там… – Всегда веселая и дружелюбная, на этот раз девушка говорила испуганным шепотом и была необычно бледна. – Там… в кухне, вас спрашивают…
– Бога ради, Бриджит! Не беспокой меня из-за каких-то торговцев, когда я занята…
– Мэм, прошу вас… Это… это не торговец.
– А кто? У тебя такой вид, будто ты увидела самого Вельзевула!
Ответ прозвучал едва слышно:
– Это сестра мистера Хазарда…
Если не считать внезапной смерти Джорджа или кого-нибудь из детей, ничто не могло бы потрясти Констанцию сильнее, чем этот визит. Когда она бежала вниз по лестнице с развевающимися за спиной рыжими волосами, от ее обычного спокойствия не осталось и следа. Она была поражена такой наглостью, обескуражена, возмущена. Она просто отказывалась верить, что Вирджилия Хазард осмелилась вернуться в Бельведер. Да как эта женщина только посмела… после всего того, что сделала, опозорив свою семью и чуть не перессорив Хазардов и Мэйнов?
История Вирджилии была историей извращенной независимости. Став участницей аболиционистского движения, как и Констанция, которая даже организовала остановку Подпольной железной дороги[10] в старом сарае на территории завода Хазардов, Вирджилия очень скоро примкнула к его крайне правому крылу. Она появлялась на людях с чернокожими мужчинами, которые были не просто друзьями или помощниками в ее борьбе, но и любовниками.
Во время визита в Монт-Роял она, в ответ на гостеприимство семьи Мэйн, помогла бежать одному из их рабов. Потом они жили вместе как муж и жена в трущобах Филадельфии, в полной нищете, став изгоями для всего общества. Она подбила своего гражданского мужа принять участие в бандитском налете на Харперс-Ферри, который возглавлял печально известный Джон Браун – сторонник экстремистских взглядов, как и сама Вирджилия.
Она ненавидела все, что было связано с Югом и южанами, но, пожалуй, в полной мере проявила свою ненависть в тот день, когда Орри в неспокойные для страны времена приехал в Лихай-Стейшн, совершив опаснейшее путешествие, чтобы вернуть другу часть денег, вложенных в постройку корабля. Вирджилия созвала к Бельведеру толпу хулиганов, и лишь смелое поведение Джорджа, который вышел перед ними с ружьем в руках, спасло их гостя от расправы. Именно в эту ночь Джордж выгнал сестру из дома, велев никогда больше сюда не возвращаться.
И вот теперь она