Дочь дыма и костей. Лэйни Тейлор
готовила бы здоровую еду, если бы ты, грубиян, предупреждал о ее приходе. – Она повернулась к Кэроу: – Ты совсем исхудала, милая. Рогалик тебе не повредит.
– Угу, – согласилась Исса, гладя волосы девушки. – Хорошая бы из нее получилась пантера: грациозная, несуетливая, с прогретым на солнце мехом, и не слишком тощая. Упитанная девочка-пантера, лакающая сливки.
Кэроу улыбнулась, продолжая жевать. Ясри налила каждому по чашке чая – как они любили, Бримстоуну – с четырьмя кусками сахара. По прошествии стольких лет Кэроу не переставала удивляться, что Продавец желаний – сладкоежка. Допив чай, он продолжил свою нескончаемую работу: нанизывание зубов на нити.
– Арабский сернобык, – определила Кэроу, когда он выбрал из лотка очередной зуб.
Бримстоуна это не впечатлило.
– Антилопу узнает каждый.
– Тогда спроси что-нибудь потруднее.
Он протянул акулий зуб, и Кэроу вспомнила, как в детстве она сидела здесь рядом с ним и изучала зубы.
– Мако, – сказала она.
– Какая из них?
– М-м-м, э-э-э… – Она размышляла, зажав зуб между большим и указательным пальцами. Бримстоун учил ее с пеленок, и по едва ощутимым вибрациям она могла определить, кому принадлежит зуб и цел ли он.
– Короткоплавниковая, – заявила она.
Он крякнул, и это означало, что ее старания оценены.
– А ты знал, – спросила Кэроу, – что эмбрионы акулы-мако поедают друг друга в утробе?
Ласкающая Авигет Исса брезгливо фыркнула.
– Это действительно так. На свет появляются только зародыши-каннибалы. Представляете, если бы люди так делали?
Она закинула ноги на стол, однако, заметив тяжелый взгляд Бримстоуна, почти сразу убрала.
Теплая атмосфера в лавке убаюкивала. Хотелось устроиться на раскладушке в укромном уголке под стареньким лоскутным одеялом, которое Ясри когда-то сшила специально для нее.
– Бримстоун, – нерешительно сказала она, – как ты думаешь…
В это мгновение раздался неистовый стук.
– Вот те на! – Собиравшая посуду Ясри взволнованно щелкнула клювом.
Позади рабочего места Твиги в темном углу лавки была еще одна дверь, которая ни разу за всю жизнь Кэроу не открывалась в ее присутствии. Она понятия не имела, что за ней.
И снова стук, такой яростный, что в склянках задребезжали зубы. Бримстоун поднялся. Кэроу знала, что ей тоже следует встать и быстро уйти, однако, вжавшись в спинку стула, она попросила:
– Можно мне остаться? Лягу потихоньку на раскладушку в уголке. Я не буду подсматривать…
– Кэроу, – строго произнес Бримстоун. – Ты знаешь правила.
– Ненавижу правила.
Он шагнул к ней и приготовился скинуть со стула, если она не послушается, но девушка подскочила сама, подняв вверх руки.
– Ладно, ладно.
Под непрекращающийся стук Кэроу накинула пальто, захватила с подноса еще один рогалик и пошла за Иссой в переднюю.
Она не стала спрашивать,