Пицца МОСГУГ. Иронический роман. Сергей Викторович Еремин
всплывают в памяти давно забытые события, к которым ты, оказывается, имеешь самое непосредственное отношение. Но ты на это смотришь со стороны в великом волнении, и перехватывает дыхание от переполняющих, непонятно откуда взявшихся, эмоций. Эмоций, слишком свежих к столь давним дням, и таких глубоких, для меня теперешнего. Перемешалось прошлое с настоящим и уже не понятно, то ли вещь напомнила о прошлом, то ли само прошлое цепляется за настоящее и не хочет отпускать.
Перебирал шкаф и наткнулся на непонятную кожаную полоску с совсем не понятными металлическими вставками… Вертел её в руках, вертел. Силился понять, что же это за фиговина такая, каким образом и в качестве чего она мною применялась? Долго я соображал… Отбросил в сторону и принялся расчищать шкаф дальше. Снова неожиданная находка! Ну, эта похожа на шарф… Только какой-то маленький, расползающийся…
Вспомнил! Этот шарф я носил в детском саду, а эта непонятная кожаная полоска со вставками – ремень, которым я подпоясывал клетчатое пальтецо. И сразу, как за ниточку стал вытягивать из памяти связанные с этими предметами эпизоды. Вот, в этом самом пальтеце и кожаной легкомысленной шапке с ушами и помпоном я стою в каком-то дворе рядом со снеговиком – недомерком моего роста, а на руках у меня мокрые вязаные варежки на резиночке. Помню ещё, что помпон этот был кислым и противным на вкус.
Дальше вытягиваем ниточку и обнаруживаем, что на ногах у меня такие же мокрые, как и варежки, утеплённые треники и тряпочные боты «прощай молодость» на «молниях» с бляшками снега в своих ворсинках. И двор этот совсем не «какой-то», а настоящая детская площадка с полноценной железной «горкой» и ещё с чем-то заваленным снегом. Мало того, на этой площадке я играю с другими детьми, также одетыми, словно пленные немцы под Сталинградом… Кажется, я жду, когда меня заберёт мама и поведёт домой. Уже что-то…
Самое интересное, найденный «привет из прошлого», через неделю снова куда-то делся. Провалился, словно в прорубь упал. Будет забавно снова найти ремешок с шарфом через энное число десятков лет и снова вспоминать об их предназначении.
Третьим предметом, случайно найденным, но уже в деревне, оказался резиновый стилизованный под непонятный брикет попугай. Я раскопал его в разбираемой под сжигание куче хлама на дворе. Пролежал он здесь, наверное, четверть века, если не больше. Когда-то он был ярко-синего цвета с зелёными крыльями и оранжевым хохолком. Теперь он полинял до равномерного глубокого серого колора, но всё равно сохранил своё главное качество – громко и переливчато свистел. Резиновая игрушка – свистушка нисколько не потеряла в звонкости своих «голосовых» данных и свистела также пронзительно громко, как и в «молодости».
Очевидно, родители привезли её в деревню, как только я с возрастом потерял к ней интерес в городе. Вот, с попугаем своим фокусом с ниточкой я похвастаться уже не могу. Помню только, что эта игрушка