Сквозняки закулисья. Елена Юрьевна Кузнецова
с седым богатырем сильно ошиблись. Неудивительно, что теперь мы – смертельно уставшая нация. Когда много потрясений, чтобы сохранить себя от них, защищаются безразличием. Ленивый русич попервоначалу изо всех сил отказывался понимать, что происходить в его стране. А в стране раскручивался центробежный маховик. И из нее, как протуберанцы из солнца, с треском и грохотом отлетали бывшие друзья-колонии. Павел пытался вспомнить своих многочисленных друзей-приятелей из бывших республик.
Люди вычеркивали проверенные отношения навек – безжалостно и показательно. Как же это было страшно. Первыми выдрали свои печенки прибалты. Они стряхнули нас, как пыль с несезонной обуви, и пали ниц перед Европой: пустите нас, мы – ваши, а эти – СССР – завоеватели. SOS! – орали они на трех языках. И не могли не быть услышаны. Справедливости ради, – Павел тут же поправился, – надо заметить, что теперь они цапаются друг с другом. Инерция склоки велика: пожирательная сила не успокоится, пока и самое себя не сожрет. Мал клоп, а другого считает еще меньшим и норовит покусать. Жалел ли он о потерянных дружбах? Тогда – да, а теперь – нет. Каждый получает свое.
Перед глазами промелькнули предшествующие события. Глухая война армян и азербайджанцев в Нагорном Карабахе, которая породила резню в Баку. Там снова, как в 1815 году, доблестные мусульмане вспарывали животы неверным христианам. В той мгновенной амнезии все забыли, что дети играли в общих песочницах. Павел до этого несколько раз бывал в Баку – пряном, многоголосом, веселом, как черноморская Одесса. Теперь же мало городов может потягаться с некогда современным Вавилоном – Баку – в расовой чистоте населяющего его люда.
После Баку был Тбилиси. Что там произошло? До сих пор непонятно, кто и кому раздавал приказы. Ни у кого из бравых генералов и коронованных коммунистической партией правителей не хватило смелости сделать шаг вперед и признаться. И покаяться. По всему выходит, что восемнадцатилетние солдатики просто озверели и решили сходить в кровавую самоволку. Только вот интересно, сколько орденов и медалей в пересчете на порубленные жизни получили за эту доблесть заинтересованные лица? А уж после отделения новые – из старых – грузинские князья решили показать «кто в доме хозяин», и выбрали для этого свою гордость – красавец проспект Шота Руставели – и побомбили его всласть. Когда воду и свет в доме имеешь несколько часов в сутки, трудно судить, кто был прав в том споре? Только проспекта не вернуть. И на мальчиков русских с саперными лопатками уже не сошлешься.
Может, и не было этих мальчиков? Павлу впервые пришла в голову эта шальная мысль. Неужели хитрые кавказцы «обделали» свои дела, а мальчишек заодно с генералами, замысловато подставили, как в кино – нужной комбинацией кадров?
Потом у казахов возникли проблемы с ранней клубникой. Не поделили ее торговцы на рынке в Алма-Ате. В цене не сошлись. И от этой незадачи вся республика встала на дыбы, и через некоторое время тоже отошла на заранее подготовленные