МилЛЕниум. Повесть о настоящем. Книга 4. Татьяна Вячеславовна Иванько
тебя? Ушла к папаше твоему хитрому? – он усмехается, но для меня очевидно, как он напряжён, ему совсем не до веселья. – Кстати то, что ты так много говоришь о хрене, означает, до какой степени ты неудовлетворён, – добавляет он, будто, между прочим.
Сволочь… Ну, как не хотеть убить его?!
– Что тебе надо?
Но в этот момент Лёля сама появилась в коридоре и, увидев Стерха, удивлённо произнесла его имя. Видели бы вы его лицо при этом! Моё сердце дрогнуло, смягчаясь, такая поразительная и изумляющая перемена произошла с ним, в глазах вспыхнул свет, жёстко сложенные губы приоткрылись, и стало очевидно, что у него мягкий рот. Боже ты мой, я ещё не видел, как у кого-то за одно мгновение так менялось лицо… Человек, который так любит, опаснее чумы для меня, тем более что Митя… Чёрт! Чёрт! Чёрт! Где те времена, когда никто не видел, что Лёля самая прекрасная девочка на земле?! Откуда они набрались все в нашей жизни и все протискиваются между нами…
– Что случилось, Лёля?! – бледнея ещё больше, спросил он.
– Боже мой, Игорь… нет-нет, не надо пугаться, – Лёля поднимает руки, будто уговаривая вооружённого человека не стрелять, – Митюша родился и всё. Всё хорошо.
– Хорошо?! Митя родился, и ты ничего не сказала?..
– Мы приехали только вчера. Он родился там, на Кавказе.
– Он… здесь? – дрогнув, произнёс он.
Я не могу помешать ему. Я не могу не позволить увидеть Митю. Сейчас я ничем не могу помешать. И почему оба раза я должен был спасти ему жизнь?..
Но и оставить их наедине я не могу. Нет, хватит этого с меня. И, хотя я чувствую себя подглядывающим, я не отхожу ни на минуту.
…Конечно, я приехал сюда. Как я мог поступить иначе? Я был напуган, что произошло что-то с ней по дороге. И хотя ничто и никто теперь не должны были ей угрожать, всё же…
И вот я вижу Лёлю в конце большого коридора в этой огромной квартире. Лёлю без живота, худенькую и бледную в этом смешном халатике в цветочек и в маленьких тапочках, маленькое личико, волосы в полураспущенной косе… Она улыбнулась, открывая дверь, возле которой стояла:
– Подожди здесь, Игорёчек…
…Спасибо, что ты хотя бы не впускаешь его в нашу спальню. Или ты не хочешь, чтобы он видел переворошённую кровать?.. «Игорёчек»! Твою мать!.. Я в смятении. Я не знаю, что мне делать. Лёля! Лёля, что ты сделала со мной, как мог он появиться между нами…
Она вышла из спальни с Митей на руках, завёрнутым в мягкий детский пледик из тех, что мы покупали с её родными.
– Это… – у Стерха такое лицо, будто он инопланетянина увидел.
…Лёля подошла ко мне с нашим сыном, она смотрит на меня и улыбка её… я ещё не видел у неё такой улыбки никогда. Если она не любит меня в этот момент, то и солнце никогда не светило на землю, и никогда не распускались на ней весенние цветы, никогда не таяли снега и не текли ручьи между оседающих сугробов…
Мой сын, такой маленький и такой красивый, спокойно спит, смежив длинные тёмные ресницы…
– Можно… можно мне взять его? – я протянул руки, взглянув на неё.
– Держи