МилЛЕниум. Повесть о настоящем. Книга 4. Татьяна Вячеславовна Иванько
себя беспомощным овечьим стадом. Особенно в сочетании с тем, что я знаю о том, что произошло с детьми на Кавказе. К счастью, Н-ские пребывали в счастливом неведении.
Через пару недель после их отъезда, визит к нам нанесли и мои родители, тоже радостно встретившие появление правнука. После отбытия всех наших визитёров, в нашем доме сразу стало тихо и спокойно на несколько дней. Если можно, конечно, так считать, учитывая, что Митя теперь мучился коликами и приступы не давали никому покоя, когда он надрывался подолгу в крике, от которого ничего не помогало.
Лёля почти не спала. Она уходила из их спальни с малышом в дальние комнаты, чтобы никому не мешать спать. Я застал её за этим однажды ночью, случайно проснувшись.
Я вошёл в комнату, где когда-то жил Юра, теперь же эта комната стоит, сохраняя его вещи, к которым, он, возможно, никогда уже не захочет прикоснуться, как не захотел приехать в Москву этим летом. Лёля сидела в кресле напротив видеодвойки, в которой шёл фильм, почти без звука, кажется, «Люди в чёрном»…
– Почему ты здесь?
– Митя плакал. Я ушла, чтобы Лёня не проснулся, – Лёля улыбнулась бледно: – он с дежурства. А тут ещё дома «дежурство»…
Я смотрю на неё: прозрачная до синевы, совсем худенькая, она держит на руках бесценный свой свёрток в мягком пледе, тонкие щиколотки в шерстяных носочках, даже тапочек не надела, чтобы тише ступать и не будить своего драгоценного Лёню.
– Так нельзя, Лёля, ты совсем не отдыхаешь…
– Мне не нужен отдых, Кирюша, – она улыбнулась.
– Всем нужен отдых. Ты совсем не спишь. Я ни разу ещё не видел тебя спящей за последний месяц. А Алёшке может быть стоит на время отказаться от дежурств.
– Как же он откажется, в Склифе!?
– Значит, я помогу тебе. Я не дежурю.
– Ты каждый день на работе, тебе нельзя не высыпаться тоже.
– Лёля, это и мой сын, ты не забыла?
Она посмотрела на меня:
– А если нет? Если его?
– Он твой. Поэтому мой, – я присел возле неё, возле кресла. Лёля протянула руку к моему лицу, тихо улыбаясь:
– Почему ты меня любишь, Кирюшка?
Я улыбнулся, пытаясь поймать губами её ладонь:
– Ну… может быть потому, что ты любишь меня?..
Митя закряхтел, захныкал и задрыгал ножками, вдыхая воздуха, чтобы заорать погромче. Лёля наклонилась к нему, умоляя:
– Ш-ш-ш, мой хороший, не плачь… ну, не плачь…
– Давай я похожу с ним, всё равно пока не прокричится не успокоится. А ты ложись, поспи, – сказал я…
– Кирюша…
– Я всё равно уже не сплю. И потом, я не могу смотреть, как ты таешь. Пойдём, – я поднялся и взял орущего мальчика на руки. Но Лёля, вставая с кресла, покачнулась, и я свободной рукой обнял её…
Она уснула, кажется, до того как её голова коснулась подушки в моей спальне. В их комнату мы не пошли, оберегая Алёшкин сон, я «на автопилоте» пошёл к себе, а Лёле было уже всё равно…
Не всё равно стало Алексею, когда утром он застал её спящей в моей