Такие сложные простые истины. Елена Николаевна Чутская
надо, – запротестовала Ася, – завтра контрольная по алгебре.
– Хорошо, когда сделаешь уроки, можешь к нам присоединиться, ну как? – я рассчитывала на поддержку.
– Идея превосходная! – щеки у деда даже зарумянились от восторга. – Только
сегодня день оперы.
– Вы любите оперу? – поинтересовалась я.
– Обожаю! По телевизору «Травиату» будут показывать, по «Культуре».
– Тогда Олег устроит вас на диване, а мы с Анастасией Ивановной составим вам компанию.
– Ну, ладно – согласилась Ася, – до вечера ещё далеко, постараюсь всё успеть, а потом к вам присоединюсь. Я к себе…
Она помогла убрать остатки торта, чмокнула деда в щеку и упорхнула наверх. Ну что ж, уроки есть уроки. Пусть девочка занимается, она и так мне очень помогла.
– Елена Алексеевна, – охранник тихо подошел ко мне со спины и зашептал на ухо. – В гараже есть старое инвалидное кресло на колесах. Его можно отмыть и в дом принести.
– Кресло? Очень хорошо, – я засомневалась только на секунду. – Знаете что, Олег, в дом его не надо нести. Достаньте, приведите в порядок и подкатите к крыльцу. А кресло из комнаты Леонида Аристарховича нужно спустить сюда, это возможно?
– Сделаю.
Через десять минут Олег уже вкатывал кресло в столовую. Деда усадили на место, решили прокатиться по гостиной.
– Если открыть настежь все межкомнатные двери, – распоряжался Леонид Аристархович, – то я спокойно и сам могу по всему этажу передвигаться, а если что, Олежек рядом.
Это было разумное предложение, так и сделали. Олег прошелся по всем комнатам и зафиксировал двери в открытом положении. Дед смело направил колеса в гостиную, ему никто не помогал.
Комната оказалась очень просторной с тремя высокими окнами во всю стену. Поделена она была на две зоны. В одной большой камин с креслами и журнальным столиком, в другой – широкий диван с множеством подушек и огромной плазмой на полстены. Ворсистая ковровая дорожка посередине мешала свободному проезду инвалидного кресла. Мы с Машей решили её свернуть и убрать в сторону, такая же участь постигла и ковер в столовой. Зато стало удобно, просторно и уборки поменьше – полы тряпкой протёр и всё блестит. Пока на скорую руку прибирались в комнатах, Митька успела нас опередить и важно разлеглась во всю длину на белоснежном диване перед телевизором, показывая, что место в опере уже занято.
– Фу, бестолковая собака какая, – Маша замахала на неё руками, та в свою очередь оскалила зубы. – Наказание просто, а не собака. Я каждое утро этот диван от шерсти чищу, а она снова на него ложиться. Место твоё где, а, где место?
– Маша, вы так ничего не добьётесь, – будем пробовать на практике талант дрессировки. – Митюша, – ласково позвала я, – хорошая собачка, хорошая. Смотри, вот твоё место, – я присела на небольшой белоснежный ковёр перед диваном и погладила ворс рукой. – Иди сюда, иди.
– Митька, – прикрикнул на собаку дед, – слушаться Елену Алексеевну!
Не знаю, чей аргумент оказался убедительнее, но собака послушалась.