Александр I = старец Фёдор Кузьмич?. Г. Василич
выстроены войска, пехота и кавалерия, с заряженными ружьями. В Коломенском гроб был поставлен на парадную колесницу, приготовленную в Москве. Там прежних лошадей заменили восемью придворными лошадьми цугом, в сбруе с глубоким трауром; дорожную прислугу заменила прислуга придворная. Тарасов описывает при этом следующее происшествие: «По смене в колеснице лошадей лейб-кучер покойного императора, Илья Байков, поспешил и на новой парадной колеснице занять свое место на козлах; назначенный в Москве парадный в трауре кучер подходит к нему и просит его уступить место; Илья Байков положительно и настойчиво отказывает ему в требовании. На этот спор подходит унтер-шталмейстер и приказывает Байкову оставить место; Байков не повинуется приказанию. Наконец это упорство Байкова доведено было до сведения самого князя Голицына (московского генерал-губернатора), который приказал было удалить Байкова силой, сказав ему, что он с бородой не может быть в этой церемонии. На это Байков, в чувстве преданности к императору, отвечал:
– Я возле императора с лишком тридцать лет и хочу служить ему до могилы, а если теперь мешает только моя борода, то прикажите сейчас ее сбрить.
Князь Голицын, тронутый такою преданностью, приказал оставить Байкова на козлах».
В Москве для церемониала перевозки была образована особая печальная комиссия под начальством князя Николая Борисовича Юсупова. Гроб был поставлен на катафалке в Архангельском соборе, посреди гробниц царей русских. Стечение народа для поклонения гробу было громадное. Ввиду тревожных слухов, распространившихся в Москве, полицией были приняты деятельные и строгие меры предосторожности для предупреждения беспорядков и смут. В девять часов запирали ворота в Кремле, и у каждого входа стояли заряженные орудия. Пехота расположилась в Кремле, а кавалерийская бригада – в экзерциргаузе с оседланными лошадьми. По городу всю ночь ходили военные патрули. Однако ни малейшего шума или беспорядка не было замечено.
Орлов-Денисов 6 и 7 февраля так доносил барону Дибичу: «По высочайшему повелению от 2 февраля за № 196 ваше превосходительство изволили препроводить мне представленное главным по армии медицинским инспектором, лейб-медиком Виллие, мнение касательно свинцового гроба, вмещающего тело блаженной памяти государя императора Александра Павловича. Приняв на себя высокую и священную для меня обязанность сопровождать бесценные останки почивающего в Бозе государя императора, я главнейшим для себя долгом поставил неусыпно пещись о хранении оных как во время самого шествия, так и на ночлегах и дневках. Из приложенной у сего в копии инструкции дежурному при гробе флигель-адъютанту ваше превосходительство усмотреть изволите распоряжения мои по сему предмету; сверх того, находящемуся при печальной свите медико-хирургу надворному советнику Тарасову поручено мною строго наблюдать за надлежащей при гробе температурой, который, следуя безотлучно во время шествия при оном, на