Теорема пожухшей апрельской листвы. Из цикла «Четыре мгновения Бога». Дик Ху
Дрейк.
– Да, если мы принимаем, что она, случайность, стохастичность, имеет место сейчас в принципе, – то она проистекает оттуда, из небытия. Как говорили раньше, до «момента до сотворения мира». Сам факт появления первого свойства – случайности – изменил небытие. Именно из-за случайности «возникло» что-то недетерминированное, неописуемое и не обладающее никакими свойствами. Я беру тут слово «возникло» в кавычки, потому что это не было актом возникновения, творения – эти термины неприменимы к произошедшему. Небытие «агностично» – никакие наши определения к нему в принципе неприменимы. К небытию «со случайностью» – тоже.
– И когда случайность появилась, вне времени, благодаря ей возникло ещё что-то, совершенно неопределённое, не попадающее под характеристики бытия?
– Не имеющее отношения ни ко времени, ни к материи, ни к каким иным известным нам принципам и законам. Это что-то можно обозначить как недифференцированное метапротосвойство природы, ничего не определяющее, пустотное, но отличающееся от породившей его случайности. И в этот же «момент», когда случайность «сыграла», она стала первым фундаментальным принципом.
– А метапротосвойство – вторым.
– «Одновременно», так сказать, но учти, что времени тут никакого ещё в помине нет.
Дрейк раскумарился:
– Итак, в самом начале не было ни слова, ни Духа, летающего над водой, ни измерений, ни энергии, ни законов, ни материи, ни времени. Вообще никаких «особенностей». И первым свойством этого абсолютного ничто была… случайность. Понимание начала времени, материи и энергии повлияло на нас не меньше изобретения колеса. Даже странно, что никто не додумался до таких простых вещей раньше. Виноваты, конечно, философы-идеалисты – «прорабатывали» вопрос сознания. Ага, с какого хера небытие вот так – хуяк – и поимело сознание и всякие другие гегелевские погремушки? И где оно было до этого, сознание? Не дуплили и физики, размышляя о появлении материи, причём вот сразу в невъебенных метагалактических количествах.
– Ну почётное первое место по мракобесной антинаучности, справедливо говоря, носит концепция нелокальности в копенгагенской интерпретации квантовой механики.
В каюту зашла Черничный Пирожок. Дрейк срочно спрятал косячок, благо он был бездымным.
А вот Дик спалился.
– Миндальный Пряничек, не сердись, я так, на полшишечки только.
– Продолжай, мне интересно, – Миндальный Пряничек уселась в ногах Дрейка. – Но давайте проветрим.
– Только не открывай иллюминатор, – хихикнул Дрейк.
Дик прибавил тяги вытяжки и продолжил:
– Итак, дорогие влюблённые…
– Дуй-ка на [censored]! – пригрозил Дрейк, он немного стыдился своих тёплых чувств к корабельной леди.
– А можно как-то обойтись без мата? – без всякой надежды уточнила Черничный Пирожок.
– Без