Теорема пожухшей апрельской листвы. Из цикла «Четыре мгновения Бога». Дик Ху
апрельской листвы.
– Небытие теперь не только делилось, но и менялось. Эти изменения никак нельзя было описать, более того, они не делали делящееся небытие различающимся чем-то в нашем понимании. Само по себе свойство изменения не делало ничто, небытие чем-то, не делало его бытием. Но у него было уже целых три свойства: случайность, разделение и изменение, отделившееся от метапротосвойства. Случайное разделение, а затем – разделение с изменением – стало первым Большим законом. Этот Закон, проявляющийся в нашей реальности, бытие унаследовало от небытия.
– Также как большинство свойств живой материи унаследованы от неживой, – отметила Черничный Пирожок.
– Появление первичных законов – ключевой «момент», «начиная с которого» небытие стало бытием. Ранее бытие было ещё лишено всех иных свойств, но в нём работал первый Большой закон. Он появился, начал существовать и начал действовать. Протореальность была сформирована лишённым всех привычных нам свойств разделяющимся ничто. Но разделение ничто стало закономерным. Закономерность разделения определила появление фракталов. То есть ещё до развёртывания измерений и обретения энергии и массы возникла фрактальность, ещё одно фундаментальное свойство нашего мира. Образование протофракталов ничто определялось закономерным разделением со случайным изменением.
– Бытие в первое мгновение после возникновения было исполнено не имеющим никаких характеристик «безразмерным» фракталом? – пожелал уточнить Дрейк, который потихоньку начал отходить от косячка с Огненной Веры.
– И тут, дорогие… сокамерники… мы подходим ко второму неоднозначному вопросу: является ли случайность единственным фактором, ограничивающим наш выбор, или нет? Всегда ли наш выбор свободен и все задуманное воплотимо в жизнь, если выбор сделан?
– Шизанутые адепты абсолютного трансерфинга реальности отрицают несвободный выбор, и даже случайность отрицают, – пожал плечами Дрейк.
– Тем временем наш протофрактал бесконечно множился и начал натыкаться на «фрагменты» самого себя. Тут возникло время и пространство, верно? – спросила Черничная Печенька.
– Смотря какое время, если хайдеггеровское время, то есть время, в котором существуют Dasein, то да. Когда протофрактал натыкался на свои части, он начинал слипаться, как сейчас слипаются слои Мультиверса. Так родилась интерференция. Третий компонент базисного неравенства (формулы) Теории пожухшей апрельской листвы – логическое предсказание, фактически предопределённое течение событий и прогнозируемое «отсутствие выбора» – берёт свою основу от этого свойства интерференции элементов первичного протофрактала. Ведь «натыкание» его на собственные части было вполне прогнозируемым, оно определялось свойствами самого фрактала. Предопределённость, в свою очередь, поддерживала фрактальность.
Итак,