Воспоминания. 1848–1870. Наталья Огарева-Тучкова
ощупала карман – пустой…
На другое утро Герцен с моим отцом занялись практической стороной этого дела. Они написали письма к банкирам, на имя которых были бланки, прося их, по случаю кражи, не платить по ним до нового уведомления; потом пошли сами к неаполитанскому банкиру, графу Торлони, чтобы посоветоваться с ним о мероприятиях для отыскания портфеля, но, к сожалению, Торлони, несмотря на графский титул, оказался очень тупым.
Более всего им помогли знакомые журналисты: они тотчас напечатали о потере портфеля, о его содержании и о вознаграждении тому, кто принесет его; потом один из журналистов пошел с Герценом в полицию, где было заявлено о пропаже. Всё это сделали так быстро, что воры не могли получить крупной суммы по векселям, а по ломбардным билетам еще менее.
Через несколько дней к журналистам явился подозрительный нищий, объяснил шепотом, что портфель найден бедными людьми и они просят вести переговоры с самим сеньором, потерявшим портфель, но отнюдь не мешать в это дело полицию. Журналисты дали наш адрес.
На следующий день к крыльцу нашего отеля подошел старик, о котором доложили Герцену. Старик ни за что не хотел войти в отель, а просил Герцена выйти к нему, на что последний согласился.
– Портфель найден, – сказал старик, – мы его отдадим, конечно, за вознаграждение, ибо мы люди бедные; только не надо мешать в это дело полицию; если вы согласны, я зайду за вами и провожу вас к нашему старшему, вы с ним столкуетесь, а потом вам принесут портфель, а вы отдадите вознаграждение.
Герцен согласился. В назначенное время старик пришел за ним, и они отправились. Пришлось идти по бог знает каким трущобам, едва ли сама полиция проникала туда когда-нибудь; на пути им встретились люди мрачной наружности, едва прикрытые какими-то лохмотьями, лежавшие на дороге и не пропускавшие их дальше. Завязался горячий спор, которого Герцен не мог понять; наконец их пропустили. Александр Иванович не имел никакого оружия в руках; эта мысль беспокоила его, когда на него со всех сторон устремлялись огненные глаза.
Наконец, преодолев все препятствия, они дошли до цели; это было нечто вроде главного штаба воров; Герцена провели к старшему, тот надменно кивнул ему и велел подать портфель.
– Тот ли вы ищите? – спросил он.
– Да, – отвечал Герцен, узнав портфель, – только я не вижу, целы ли бумаги, находившиеся в нем.
– Всё цело, – отвечал старший. – Вы безоружны, находитесь всецело в нашей власти и уйдете отсюда, как пришли, никто не тронет волоска вашего, за это я ручаюсь головою.
Потом начались переговоры, окончившиеся тем, что за сто скуди портфель принесут к нашему отелю, а Герцен вынесет деньги и получит его.
– Но, – говорил старший, – мы честные люди, дайте и вы нам честное слово, что не замешаете в это дело полицию. Мы не воры, но мы не любим полиции.
Герцен обещал. Молодой парень, явившийся на другой день с портфелем, не имел кармана, куда бы положить сто скуди, по той простой причине, что на нем