Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820. Анна Потоцкая
type="note">[18], но там ему не понравилось, так как дымил камин, и он перешел к нам.
Мне очень хотелось посмотреть хотя бы на одного настоящего француза, так как те, кого я видела накануне, ходили по улицам толпами и были не в счет. Наступило время ужина, и мой свекор, граф Потоцкий, послал спросить, не пожелают ли адъютанты его светлости сойти к ужину. К моему великому разочарованию, они прислали сказать, что благодарят, но никогда не ужинают. Но едва мы успели сесть за стол, как в соседнем зале раздался звон сабли и шпор и в комнату с поспешностью, которая показывала его близкое знакомство с хозяином дома, вошел молодой офицер, гусар. «А, Шарль!» – воскликнул муж, знавший его еще в Париже, и, обняв, представил нам вошедшего.
Это имя было мне отчасти знакомо: о господине де Ф.[19] говорили как об известном обольстителе, сумевшем внушить сильную любовь одной моей знатной соотечественнице.
Благоразумные женщины мало обращают внимания на мужчин, которые славятся своими успехами, или по крайней мере относятся к ним с известной осторожностью, что же касается женщин менее благоразумных и опирающихся на свои принципы, им, наоборот, доставляет удовольствие держать себя с подобными мужчинами вызывающе.
Я чистосердечно сознаюсь, что принадлежу к числу последних, и мне было неприятно, что меня застали врасплох и недостаточно тщательно одетой. Я опустила голову, решив не смотреть на вошедшего, но звук его голоса заставил меня изменить принятое решение, и я невольно подняла глаза, чтобы посмотреть на человека, обладавшего столь приятным голосом. Это, кажется, был единственный человек, которого мне пришлось услышать прежде, чем я посмотрела на него.
Шарлю было двадцать один или двадцать два года. Его лицо не отличалось безукоризненной правильностью черт, но было прелестно. Его взор, полный какой-то затаенной скорби, оставался меланхоличен, манеры были элегантны, без фатовства, разговор – остроумен, а суждения – независимы: никто, казалось, не мог лучше олицетворять собой идею романтического героя и храброго рыцаря. Поэтому его мать, маркиза де Суза, выводила его под различными именами в своих прелестных романах[20].
Он провел с нами часть вечера, и мы засыпали его вопросами об этом удивительном походе, окончившемся в течение нескольких дней. Его ответы были необыкновенно тактичны, без малейшего хвастовства. Как истинный француз, он в полной мере обладал искусством вести разговор, незаметно переходя с предмета на предмет. К концу вечера я тоже увлеклась беседой. Заметив, что Шарль слушает меня с удовольствием, я была очень польщена.
Через два дня после приезда принц Мюрат предупредил меня о своем визите и вечером явился в сопровождении многочисленной свиты. Это был великий человек или, вернее, человек высокого роста[21], с лицом хотя и красивым, но неприятным, лишенным благородства и выразительности. Своим величественным видом он напоминал актера, играющего роль короля. Искусственность его манер
Огюст Шарль Жозеф Флао де ля Бийярдери, французский генерал и дипломат.
Аделаида-Мария-Эмилия де Суза – популярная в свое время французская писательница.
Тут используется игра слов (