Взятие. Русь началась с Рюрика, Россия началась со взятия!. Сергей Валерьевич Соколов
любезные хозяева? – поинтересовался Адашев, обращая внимание на разгорающиеся страсти своих соотечественников.
– Верховые скачки, по кругу, – ответил тихо на ухо Адашеву хан Дервиш-Али.
– А в этих скачках тоже есть, наверное, самый сильный, кто должен победить?
– Три лета кряду первым приходит арский князь Епанча!
«Епанча, Епанча» – перебирал в уме Адашев. Слышал по рассказам. Не тот ли лихой это Епанча, который угробил сотни русских воинов в прошлый поход? И надо ли, чтобы мои воинственные спутники смотрели на этого Епанчу? Нет, нам нужно договариваться о мире, во всяком случае пока!
– Досточтимый Дервиш! – проговорил Адашев громко вслух. – Мои друзья начинают скучать, может им есть занятие повеселее, чем на лошадок смотреть?
– О, прошу гостей оказать мне честь! – тут же сообразил Дервиш-Али. – Рашид! Рашид-бек! Что ты так далеко там сидишь внизу! – крикнул Дервиш, как будто не он определил это место послу. – Поднимайся к нам! Своди-ка дорогих гостей – князей Петра и Семёна в баню. Вот она стоит на окраине, последний сруб. Затоплена, только гостей там и ждут! Рашид с готовностью и дипломатичностью повёл Серебряного и Микулинского вниз по ступенькам. А Адашев, дождавшись пока соратники удалятся, в сопровождении двух мурз и хана Дервиш-Али начал продвигаться по ступенькам вверх.
– Великий государь Московский и всея Руси Иоанн относится к земле Казанской по-отечески и разорения не желает! – начал беседу Алексей Адашев. – Желает наш царь лишь справлять дела по старинной правоте своей.
– Какую же правоту имеет московский великий князь над ханством Казанским, жемчужиной в святом ожерелье Ислама и ростком на дереве династии Чингиса? – учтиво поклонившись, отвечал Чапкын Отучев. – На весах Вселенной чаша Казани может и перевесить московскую. За нас Орда! За нас Крымский хан и османы! За нас Ногайская степь! Черемисские и сибирские властители за нас! С выполнимой ли задачей ты приехал, досточтимый посол Адашев?
– Известно ли тебе, бек, сколько мурз каждый год под крыло Москвы перебегает? Одно Касимовское княжество на Оке чего стоит. Чаша Казани тяжела, это ты верно заметил, и испить её не пожелаешь никому. Нет сильной власти в Казани – прости, царица Сююмбике и да простит хан Утямыш – но это так! Крымцы, ногайцы, арские и лесные князьки грабят людей сверх меры, не дают жизни. Потому мурзы к нам и бегут!
– А какая печаль русскому государю до наших казанских бед? Царь жалостлив?
– А забота такая. Казань чинит разорение Руси каждое лето. И нет силы, которая бы успокоила эти ватаги, подчинила бы. По нашим счётам до трёх десятков тысяч полонённых русских в Казани на рабстве. Торговля по Волге встала, купцам через Казань пойти опаснее теперь, чем в загон к медведям прыгнуть.
– Чего хочешь ты, посол, от нас? – вступила в разговор Сююмбике, поглаживая по головке играющего тут же на ковре Утямыша. – С чем