Семёновский маньяк. Юлия Морозова
за велосипед? – поддразнил я.
– Как же! Одна твердила, что ты маньяк, готовый в любой момент наброситься на беззащитное девичье тело. А другая сама, как маньячка, мечтала наброситься на твоё.
– Мне нравятся твои подруги, – позабавился я. Напряжение между нами всё возрастало. Мне хотелось сгрести её в охапку, зарыться в неё, раствориться в её теле и остаться там навсегда в спокойствии и неге. Но я боялся даже пошевелиться в воде, опасаясь увидеть испуг в её глазах. Она первая дотронулась до меня, проведя пальцами от виска по щеке, скуле, нижней губе.
– Тебе очень идет загар, – сказала так тихо, что я еле расслышал.
– Любишь играть с огнём? – предупреждающе спросил я.
– Пытаешься меня запугать? – парировала она. Что это было? Эта малявка вводит меня в ступор. Она что, вообще безбашенная? Ладно, я её, конечно, не трону, но она-то этого не знает!
Я с трудом оторвал взгляд от её лица и поплыл к берегу, она – за мной.
– Иди вперёд, я потом поднимусь, – сказал я ей, надевая штаны.
– Нам, кажется, по пути? – возразила она. – Кстати, где ты сейчас живёшь? Мы ведь, вроде, в твоём доме…
– У деда.
– Далеко отсюда?
– На параллельной улице. Наши огороды соприкасаются. Мы с отцом специально баню строили почти на меже, чтобы деду было удобно. Ему надо ноги парить.
– А почему он тогда не ходит туда?
– Так это ж теперь ваша баня, – усмехнулся я, вспомнив её слова.
– Натопи и попарь деда, сегодня же, – приказным тоном заявила Ксюша. Б…! Мне нравится её имя! – С ревматизмом не шутят.
Я удивился:
– Как ты узнала?
– Я окончила два курса мединститута. Это мы уже проходили.
– Погоди, это сколько ж тебе лет?
– Девятнадцать, – без всякого кокетства ответила она.
– Я думал, пятнадцать-шестнадцать.
– Не-а, это я просто мелкая. А тебе? Двадцать шесть? Двадцать семь?
– Двадцать три, – я следил за её реакцией, думал, удивлю. Но удивила в очередной раз она:
– Эк тебя…
– Не на курорте, чай, был, – усмехнулся я.
– Когда-нибудь расскажешь?
Она что, серьёзно?
– Нам больше незачем разговаривать, – возразил я. – Ничего хорошего из этого не выйдет.
Она долго пытливо всматривалась мне в лицо, потом вздохнула:
– Ты не похож на психа, который не может себя контролировать.
– Много ты видела психов?
– Я хочу знать, что с тобой произошло.
– Поройся в Интернете.
– И что я там найду? Броские газетные заголовки? Рассказы о том, как в детском садике ты играл с девочками в «доктора», что свидетельствует о твоих маниакальных наклонностях?
Я задохнулся… Она бьёт в «десяточку»! Такое впечатление, что прошла через это сама. Только одного она не понимает: тогда, два года назад, когда на меня ополчился весь мир, я не был психом – я был напуганным, попавшим в непонятки пацаном. А сейчас я настоящий псих! Невозможно выжить на зоне, оставаясь «белым и