Непокорный арестант. Часть 1. Александр Вячеславович Шестун
судебный процесс, который продлится до середины сентября 2018 года.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ХРОНИКИ ГОЛОДОВКИ
Первый день голодовки
30 июля 2018 года я встал очень рано. Думаю, часа в четыре, максимум в половине пятого утра. В тюрьме запрещены часы, а телевизор не работает из-за сломанной антенны. Вчера мы с Романом Манашировым поздно легли, примерно в 23:30, хотя отбой в 22:00, когда отключают свет. В камере он, конечно, горит круглосуточно из-за видеонаблюдения, но с меньшей яркостью.
На десятый день совместного проживания мы решили поиграть в настольные игры. У меня были шахматы, которые прислала Юля, это комплект фигур и клеёнчатое поле. Они дороги для меня, потому что дома мы с Гришей частенько использовали эти шахматы в своих ежедневных турнирах. Рома попросил научить его играть в эту древнюю игру, но после десятиминутного объяснения понял, как это сложно, и предложил перейти на домино или шашки. Домино я никогда не любил, но Рома просил, и я, позёвывая, сыграл с ним одну партию до 101 очка. Взялись за шашки. Манаширов оказался хорошим игроком, и два дня мы по три подхода с большим азартом упражнялись. Равный уровень игры только добавлял драйва в наше шашечное побоище. Меня это отвлекло от внутреннего мандража. Дело в том, что с 30 июля я объявил голодовку. Я разослал многочисленные письма с заявлением о голодовке всем крупным руководителям России, озвучил свои требования на заседании Басманного суда 27 июля, где оспаривали законность возбуждения уголовного дела против меня.
Разумеется, мы не надеялись выиграть эту жалобу, реально осознавая особенность «Басманного правосудия», ставшего уже притчей во языцех. Зато оставалась хоть какая-то надежда на Мосгорсуд и Верховный суд, где всегда существует небольшой шанс на успех. Заседание сначала перенесли, а затем провели через видеоконференцсвязь, хотя я надеялся на личное присутствие, чтобы посмотреть на своих старших детей. Остаётся попросить Юлю привезти младших, Гришу и Матвея, на продление ареста в Басманный суд 8 августа. Может быть, мне удастся их поцеловать в коридоре суда или до начала слушания в зале.
Так вот, я объявил о голодовке в своей речи на суде, и все слышали об этом через трансляцию – в зале присутствовали журналисты «Рупора Москвы», «Новой газеты», «Дождя», «Пасми».
Мне, конечно, очень страшно идти на этот шаг, ведь подобный протест – это не только отсутствие еды, что очень опасно при моём заболевании (диабет), но ещё и одиночная камера без удобств, телевизора, газет и общения с соседями, а эти вещи очень важны, чтобы не сойти с ума. Ко всему прочему это большая ответственность, ведь если не удержаться, то потом твоей репутации придёт конец.
Третий день подряд у меня болит сердце из-за этого тягостного решения, которое я вынужден принять по причине многочисленных нарушений моих прав в «Лефортово». Выдвинутые мной требования просты и понятны:
– ежедневное