Падение. Маргарита Олеговна Резанова
голос раздался грубый, скрипящий. Она захлопнула себе рот ладонью и не почувствовала прикосновения. Отдернула руку, подняла к глазам. В неверном, непонятно откуда сочащемся свете она видела свою ладонь – мертвую, давно истлевшую, с виднеющимися суставами и сухожилиями, с повисшей безобразными кусками плотью. Ее лицо исказилось от ужаса, рот раскрылся в беззвучном крике.
Мертвецов отбросило к камню, огненный сполох прорвался сквозь тьму, яркой вспышкой осветив на миг склеп и саркофаги.
От двери вперед шагнул Лир, пробив, наконец, заграждение мертвецов и сжимая в каждой опущенной руке по мечу. По лезвиям их бежал, капая на землю, жидкий огонь. Твари с хрипами бросались в стороны, заслоняя худыми руками выпученные глаза. Лир несколькими уверенными шагами преодолел расстояние до камня, вонзил один из мечей в землю – огонь стал разбрызгиваться в стороны и гаснуть, касаясь стен и пола – и схватил замершую от ужаса девушку за плечо, выталкивая прочь из могильника. Та могла только слепо повиноваться ему, чувствуя, как ее бьет крупная дрожь.
Они взбежали по короткой узкой лестнице, Лир толкнул еще одну дверь и, перехватив поудобнее, вышвырнул Патрицию вперед. Над головой воронкой разверзлось небо, оруженосцу показалось, что сами звезды пляшут какой-то проклятый танец, она упала на колени, упираясь в землю ладонями, Лир вновь исчез за дверью склепа. Девушка невидящими глазами смотрела на свои изуродованные руки мертвеца, словно во сне подняла руку к нагрудному кармашку, в котором обычно хранила зеркальце, негнущимися пальцами вытряхнула его на траву. Из отражения глядела на нее она сама, но давно постаревшая и десятки лет назад умершая. Глаза покрылись мутной пеленой и ввалились, кожа истлела, открывая взгляду тронутые тлением мышцы и сухожилия.
Сзади хлопнула, закрываясь, тяжелая каменная дверь склепа. Лир, размахнувшись, ударил по ней лезвиями обоих мечей – и две огненные полосы крестом рассекли холодный камень. С другой стороны в нее ударилось несколько трупов, стремящихся вырваться наружу, но проход был уже надежно запечатан каким-то особенным колдовством жидкого огня.
-Лир, – прохрипела до смерти напуганная Патриция, пытаясь только не дать локтям согнуться и не упасть носом в землю. Хотя, ее нынешнему облику не должно было быть разницы.
-Патриция, – позвал Лир, отбрасывая в сторону мечи и опускаясь перед оруженосцем на колени.
Он схватил ее за хрупкие плечи, встряхнул, заставил сесть. Устроился так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, прижал ко лбу два пальца, откинув в сторону взметнувшуюся седую прядь, а потом этими же двумя пальцами дотронулся до лба девушки. За ними в воздухе остался прозрачный рыжий след, а потом Патриция увидела вдруг глаза странника, словно не видела никогда раньше. Что-то особенное почудилось ей в его расширившихся зрачках, в морщинке между сведенных бровей, в поднимающихся и опускающихся веках. По телу прокатилось волна тепла. Всего пара ударов сердца, после которых Лир