Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская
насладится ею… Когда взахлёб, до дна испьёт ту чашу плотских страстей, которую судьба некогда выбила из его рук… И для этого час настал… Она, его Марийка, явилась к нему… Явилась… Хотя. ив другом женском теле…
«Вот это да-а-а!!! – радостно потирал руками за портьерой пан Медлер… – Нет… я, конечно же, не сомневался, что барон с легкостью заглотит эту наживку, но чтобы настолько быстро… Вот так удача!.. Вот так удача!!! Ну, плотник, держись! Забрюхатит твоя Ганка от Пана!.. Попомни меня, забрюхатит! Было трое кровососов, голь перекатная, будет четверо! А не забрюхатит твоя бабёха от барина, тоже не беда. Самое главное, что ты незамедлительно узнаешь о связи своей шалавы-жены с Паном!!! И узнаешь ты об этом от меня!!! Лично от меня!.. – не переставал злопыхать пан Медлер за портьерой. – Вот тогда, голодранец, я еще раз напомню тебе, что самое главное в этом мире – не совесть, а власть! Власть, которая позволяет делать с вами, червями, всё, что заблагорассудится тем, у кого она, эта власть, в руках. А без власти ты, Селивестр, и тебе подобные голодранцы – никто! Никто!!! И баба твоя – никто! Просто подстилка, которой воспользуется сейчас наш хозяин – и выкинет её без сожаления в отхожее место!..»
Между тем барон… подхватил обессиленную, потерявшую жизненные ориентиры Ганку на руки и понес ее в сторону большого вольготного дивана с валиками по бокам и мягкими подушками вместо спинок.
Сконфуженный пан Густав, насколько ему хватило скорости в его старых ногах, вылетел вон из дома…
Что же касается пана Медлера, так он еще какое-то время постоял за портьерой и, убедившись, что соитие Ясно Вельможного Пана с его работницей Ганкой – факт неоспоримый, покинул своё укрытие, дабы не распалять в себе дальше… никчемную ему, на данный момент, разыгравшуюся в нём похоть…
Могла ли слабенькая, вымученная ночной работой у раскаленной печи Ганка, противостоять напору мужчины, славившемуся, словно Демон, своей мощной энергетикой, гипнотическим взглядом и могучей физической силой? Могла ли она, бесправная, противостоять разгулу вседозволенности своего барина и, ослушавшись его воли, избежать связи с ним? Сейчас это не столь уже важно… Главное, что от их союза родился очаровательный малыш, которого нарекли Михасем.
Не думаю, что Ясно Вельможный пан Ордоновский, охваченный желанием овладеть своей работницей, выпекающей в его имении хлеб, пожелал момент своей мимолетной страсти воплотить в новую человеческую жизнь, продлив тем самым свой род по неофициальному колену… Но факт остается фактом, от которого отмахиваться было бы неразумно, ведь мальчик, по закону жанра, родился зеркальным отражением своего внебрачного Ясно Вельможного папаши…
Что пришлось выстрадать не менее бесправному Селивестру Богдану и как складывались его отношения с женой Ганкой, когда факт ее интимной близости с барином стал неоспоримым, нетрудно додумать… Но точно известно одно: Селивестр Богдан, человек большого сердца и доброй души, сумел-таки простить своей жене Ганке её прегрешение… Сумел