Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская
всё возмущался Станислав, надевая на голову цилиндр и натягивая на руки белоснежные лайковые перчатки, поданные ему Семеном. – Точно опоздаем! Вне всякого сомнения, опоздаем, – всё причитал он, накидывая на шею свой белый шарф и беря из рук дворецкого пальто и трость.
Наконец, друзья вышли из дома и направились к экипажу – двухместной, лакированной коляске на мягких рессорах, с поднимающимся верхом и на «шинах-дутиках». Экипаж уже около двух часов дожидался их около крыльца, обок с большой красочной клумбой, засаженной всевозможными цветами и пышными кустами роз.
Станислав приостановился у клумбы с цветами и, взглянув на розы, всплеснул руками: «Братишка! Ты случайно не забыл в лацкан фрака бутоньерку вколоть?!»
Михаил инстинктивно провел рукой по лацкану фрака и тут же растерянно воскликнул: «Ой, забыл!!! Забыл!!! Но у меня есть бутоньерка! Есть! Там… В чемодане!.. В маленькой коробочке лежит!» – метнулся он обратно в сторону дома…
– Стой!.. Не суетись!.. – удержал его за руку Станислав. – У меня для тебя сюрприз есть. Вот он!.. – достал он из кармана пальто маленькую, бархатную коробочку бордового цвета, тайно припасённую им для Михаила, и извлёк из нее бутоньерку.
Это была миниатюрная композиция, выполненная в виде цветка белоснежной розы. Лепестки этой розы, а так же зеленые ажурные веточки рипсалиса, составляющие деликатную композицию этой бутоньерки, были настолько подлинно выполнены из тончайшего шелка, что едва отличались от живых роз, украшающих цветочную клумбу Станислава.
– Эту бутоньерку, впрочем, как и ту, что в лацкане моего фрака, привез мой дед, барон Ландсбергис, в конце прошлого столетия из Лондона. Удивительно тонкая работа. Согласись, Михаська, – протянул он ему бутоньерку…
Михаил взял в руки бутоньерку и, залюбовавшись ею, произнес: «Невообразимая работа, братишка! Не отличишь от цветов живых роз, что тут, у тебя на клумбе, растут…».
– Дарю ее тебе, – улыбнулся Станислав. – Будет тебе память о моем деде. Я уверен, что он был бы рад этому…
– Спасибо, Станек, за такой царский подарок! – засмущался Михаил.
– Ладно, давай ее сюда… Сам приколю её к лацкану твоего фрака…
Когда Станислав укреплял бутоньерку к лацкану фрака Михаила, тот его с усмешкой спросил: «Ты хоть помнишь, Станек, каков символ белой розы?»
– Известно, каков… Символ невинности…
– Вот, вот, Станек, невинности! Мы-то с тобой как раз и являемся яркими представителями той самой невинности… Не так ли?!
– Именно так!.. – без смеха в глазах улыбнулся Станислав. – А еще… эти бутоньерки сыграют сегодня роль оберегов для нас с тобой, – со знанием дела добавил он.
– Надеешься, отгонят от нас злых духов?
– Надеюсь, да! Не глупцами же были греки, коль уж спасались этим способом от их происков.
– Думаешь, могут повстречаться на нашем пути?
– Несомненно, братишка, повстречаются, несомненно…
– Даже не могу