Ирюм. Олег Теплоухов

      Утром Сильвестр служил свою первую литургию в Тобольске. Софийский собор тобольского Кремля набился битком: посмотреть на нового епископа пришли даже татары и бухарцы, топтавшиеся вместе с отлученными от причастия тоболяками. Сильвестр делал свое дело размеренно и методично, словно дирижер, управляющий оркестром. В конце службы он сказал проповедь, вспомнив притчу блудном сыне. Заблудшими сынами он назвал самих тоболяков, которые, по его епископскому мнению, отошли от своего отца – церкви Христовой. Сильвестр также обвинил прихожан в неверии, ленности, блуде и праздности. Затем митрополит заговорил о важности миссионерской проповеди. По его мысли, нельзя вот так запросто жить бок о бок с язычниками и магометанами, не пытаясь наставить их на путь истинный. Закончил Сильвестр, как и накануне, испросив у тоболяков помощи и поддержки в несении общего креста.

      После службы епископ переговорил с главой духовной консистории Феофаном и сделал некоторые распоряжения. Так, Сильвестру не понравилось, как нестройно поет хор главного тобольского храма; не удовлетворило его и состояние фресок в Софии. Епископ приказал выписать из Москвы лучших иконописцев и поискать по сибирским монастырям певчих поголосистее. Затем, потирая свои длинные худые руки, Сильвестр деликатно поинтересовался у иеромонаха особенностями нрава губернатора Сухарева. В ответ Феофан промычал что-то невразумительное, крайне расстроив тем настырного епископа. Что ж, подумал Сильвестр, всякое важное дело нужно устраивать самому. С таким намерением он и отправился на губернаторский двор прямо после службы.

      Погода, наконец, приутихла: проклятый тоболяками дождь сошел на нет; солнце уже робко пробивалось сквозь пелену облаков; горожане оживились и поспешили по своим всегдашним делам. Вскоре Сильвестр уверенно подскочил к дому губернатора земли сибирской Алексея Михайловича Сухарева. Сильвестра встретил секретарь губернаторской канцелярии Кручинин, охранявший крыльцо. На его лице лежала всегдашняя печать задумчивости. Столкнувшись с Сильвестром лицом к лицу, он с минуту молча рассматривал посетителя, словно решая самую сложную задачу в жизни.

      – 

      Доколе глядеть на меня будешь? – осведомился Сильвестр – Эдак дырку просмотришь.

      – 

      Покорнейше прошу извинить, владыка Сильвестр! – опомнился, наконец, Кручинин – Премного виноват. Чего изволите?

      – 

      К губернатору пожаловал, раз уж он сам в делах – мне показаться на глаза видать некогда.

      – 

      Понимаю-понимаю. Охотно бы представил вас Алексею Михайловичу, да только не велено никого пущать. Губернатор ныне почивать изволит.

      – 

      Ба-а, ну тогда другое дело, – покорно согласился Сильвестр, – Епископ должен знать свое истинное место супротив государева наместника в Сибири.

      – 

      Это вы верно подметили, владыка. Алексей Михалыч есмь верный сын государыни императрицы Елизаветы, с коей состоит