Ирюм. Олег Теплоухов
Что я тебе прошлый раз отвечал, помнишь?
–
Так точно, государь, – отчеканил Кручинин, – Изволили сказать, что обяжите меня саморучно пасти сей скот в удобных вашему благородию местах.
–
То-то же. Пошто опять под нос суешь мне этот скот? На-ко понюхай, Алексей Михалыч! Я тебе кто – пастух или губернатор сибирский?
–
Так ведь людишки жалуются, государь, – оправдывался секретарь. – Да и торговле исправно мешает сей непорядок. Убыток казне оттого идет.
Сухарев откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Кажется, водка уже начала действовать, и головная боль немного отпустила его. Губернатор попытался взглянуть на себя со стороны. Вот он, властелин бескрайней Сибири, сам себя затащивший на самый верх; убеленный сединами старик, прошедший всю Россию от Польши до Иркутска; сановник, имеющий влиятельнейших покровителей в Петербурге; он – Михаил Сухарев – должен заботиться о каких-то измазавшихся в грязи поросятах? Вот оно какое – желанное многими завистниками сибирское губернаторство – великое и земное одновременно. Почувствовав внезапный прилив сил, губернатор поднялся, швырнул в Курчинина чернильницей и скомандовал:
–
Давай, записывай, Мишка. Да смотри, ни слова не оброни! – голос его сделался грозным. – Я, генерал-майор и губернатор Сибири Алексей Михайлович Сухарев, своим высочайшим указом повелеваю: в городе Тобольске, на верхнем и нижнем посадах, опубликовать сей указ с барабанным боем по три дня и в пристойных местах оный указ выставить, в котором писано, дабы тобольские всякого чину обыватели пасли свой скот саморучно или руками людей наемных, а по пригоне табунов в город всякий хозяин встречал свою скотину, дабы оные излишно по Тобольску не шатались. Записал?
–
Так точно, государь, – ответствовал секретарь.
–
Поехали дальше. А ежели оные свиньи иль скот по улицам и по городу самочинно бродить вздумают и в том будут усмотрены, то такой скот караульным солдатам должно будет стрелять да отдавать в лазарет на содержание больных и увечных. Все ясно?
–
Как Божий день, государь.
–
Ну, тогда проваливай, Мишка, и чтоб я твою рожу не видал сегодня больше.
Кручинин низко поклонился губернатору и проворно выскользнул из кабинета. Сухарев теперь чувствовал бодрящий прилив сил – так с ним всегда бывало после благополучного решения простых и мелких дел. Конечно, он не собирался отдыхать в воскресенье – этак в губернаторах не усидишь – а поразмышлять ему было о чем. Вот уже несколько месяцев Сухарев не давала покую одна проблема.
Как-то до Тобольска дошли слухи, что джунгарский хан Галдан-Цэрэн, успешно воевавший с Китаем и киргиз-кайсаками, готовит поход на Сибирь. Недобрая весть была послана в Петербург, откуда правительство Елизаветы Петровны отправило в Тобольск четыре полка регулярной армии генерал-майора Христиана Киндермана. Однако вскоре пришло новое известие – Галдан-Цэрэн внезапно умер. Военных действий больше не предвиделось. Киндерман