Традиция против коммунизма. Обряд против идеи. Алмаз Браев
не на советскую идейность, не прошлую ремидность и совесть, а на гражданскую (вынужденную) и этническую солидарность и на возвращение в русский мир, а на национальную самобытность. Так как грамотным, но бесправным совкам дали взамен импортные вещи, они не сопротивлялись этим так называемым реформам сверху. Они заткнулись. По привычке – верхам виднее. Так национализм получился не за счет зерефов, который во втором поколение становятся зефагами – фанатиками, а за счет одного названия, что это де национализм, мы строим национальное государство и все. Все так все. Ремиды не могут быть националистами. Во всяком случае советские, а только в виде проекта. Вот потому первый национализм был не настоящий, а придумкой. Пока проектом. Если за это наполняют супермаркет колбасой, сгущенкой, чаем и прочими дефицитами, то почему бы и нет? Так как любое здание покоится на фундаменте, для национализма стали рыть котлован. То есть отбор менее рефлективных людей шел не только за счет этнической принадлежности, за счет того ты – зереф, не ремид. Лучшим средством отбора стала родная речь. Пошли перманентные стенания по языку. Которые стали стихать по мере появления первых форм здания. Не забываем ни на минуту, что все эти реформы написаны рыночным композитором. Рынок здесь самый главный заказчик этнической музыки. Таким образом выходцы с периферии вышли на первое место и встали в ряду трубачей только для приватизации. По закону традиции они должны стать новыми зерефо -ремидами, чтобы стать новой традиционной элитой. И помогать. Но не становятся элитой никак. А только коррупцией. А в это время в городах осели новые жильцы, у них выросли дети. А рефлективность стала пограничной, упала и нет ни демократии, ни свободы. Только еда в изобилии в крашенной обвертке. Но рынок махает и махает палочкой:" Все кто торгует – все личности!» Так дети сбежавших в города людей и занявшихся чем попало, в основном барахольной торговлей стали зефагами (зефаг = зереф+ рефаг) и дали самый настоящий симптом национализма – избранности на основе внешности и речи. Таким образом ревкон выявляет влияние рынка, которому нужны зерефы. Здесь скажут, что Маркс тут ни при чем. Он желал пролетариату, чтобы сделать из них вождей и тем самым разрушить традиционный мир. Кто был ничем, то стал всем и тд. Да и где же тут рынок? Как вернулся? Да пролетариат или бывший член крестьянского мира мог стать всем, но для этого он не должен был уничтожать свою интеллигенцию. Только интеллигенция, уничтоженная в 1937 году, могла избавить его от самоизбиения. Ведь зереф никогда не дает единого фронта – целого. А рынок удивительно пришел с другой стороны. В 1991 году. И снова взялся за обработку, что личность – тот, кто жует.
Глава VI
Коммунист Шариков
Почему в Советской России победил Полиграф Полиграфыч Шариков..
Маркс: «Снятие самоотчуждения проходит тот же путь, что и самоотчуждение» (18, с. 113). Новейшим выразителем