Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин
заводов правления. Охлебинин просил себе паспорта, а Маслов заявил, что он города ни в каком случае не оставит и с ним не расстанется. На другой день единомышленники Бибикова, собравшись вновь в канцелярии, постановили просить помощи из Казани и от сибирского губернатора, а Охлебинина и Маслова, как лиц, делающих «одно промедление в таком нужном и время не терпящем деле, оставить при их мыслях, а исполнение сделать по учиненному определению, согласно с указом 1714 года и впредь их по таким медлительностям в подобные сему рассуждения не приглашать[243].
Представляя это последнее определение главнокомандующему, полковник Василий Бибиков вместе с тем писал генерал-прокурору князю Вяземскому[244]: «Я почти не знаю, что в такой крайности и начать. Собран был совет из всех в здешнем городе находившихся штаб-офицеров, которые, по несогласию, родившемуся у них еще прежде, ни того, ни другого не делают. Я же, к несчастью, больше еще ненавидим за свои прежние распоряжения, для чего они без их совета делались (если можно назвать советом сборище вздору)».
Бибиков жаловался, что у него команды не более 100 человек, а собранные в помощь ей вооруженные крестьяне заявляют претензию, что они взяты не по очереди, что они стары и просятся домой за продовольствием и фуражом. То же самое писал Чичерину и генерал-майор Данненберг, просивший позволение вывезти из города присутственные места и деньги.
«Здесь, в городе, денежной казны имеется такая сумма, – писал он[245], – что с великим только сожалением сказать о том можно. Город вовсе не укреплен, и воинской команды в нем не более ста человек; рекрутов же хотя считается до 700, но многие распущены по домам; да хотя бы и все были налицо, токмо пальбе нисколько не учены».
В Екатеринбурге не было никакого порядка; команда полковника Бибикова была до того распущена и не знала своих обязанностей, что однажды ночью надворный советник Рооде отобрал все ружья у солдат, стоявших в карауле на гауптвахте у дома главного командира[246].
Беспорядки эти крайне опечалили главнокомандующего, и он, не зная всех подробностей, а основываясь на донесении полковника Бибикова, предписал всем чинам главного правления горных заводов находиться в полном повиновении последнего, хотя и младшего чином, но за действия которого он принимает всю ответственность на себя. Вместе с тем Александр Ильин приказал полковнику Василию Бибикову, по прибытии в Екатеринбург майора Гагрина с отрядом, передать в его распоряжение все находившиеся в Екатеринбурге средства горного ведомства. Гагрин мог прибыть нескоро, и распоряжение главнокомандующего нельзя назвать удачным. С предоставлением власти Василию Бибикову все члены правления отступились и не вмешивались в дело обороны города, а главный распорядитель думал только о том, как бы самому скорее удрать из Екатеринбурга.
При таких условиях и не встречая никакого препятствия, Белобородов постепенно окружал
Сообщение генерал-аншефу Бибикову из канцелярии главного правления сибирских, казанских и оренбургских заводов от 12 января 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
От 12 января 1774 г. // Архив Кабинета его величества, особое дело о Пугачеве.
Письмо Данненберга Чичерину от 11 января 1774 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.
Военно-ученый архив, отд. I, д. № 104 (А), л. 184.